Nuclear medicine and molecular imaging in clinical practice: yesterday, today and tomorrow

Full Text

История мировой и отечественной ядерной медицины

Ядерная медицина (ЯМ) берет свое начало с первых научных опытов с радиоактивными изотопами в 1910– 1920-х годах. Родоначальником ЯМ считается венгерский химик, лауреат Нобелевской премии по химии (1943 г.) Д. де Хевеши. В 1913 г. им впервые предложен метод изотопных индикаторов, в 1923 г. опубликована первая статья, посвященная использованию радиоактивных изотопов свинца для оценки процессов в растениях in vivo [1]. В 1925 г. Г. Блюмгарт выполнил первую радиодиагностическую процедуру у пациента (определение времени циркуляции крови), использовав при этом внутривенное введение радиоактивной смеси продуктов распада радия-226 [2]. Им же сформулированы основные требования к диагностическим радиоактивным индикаторам, а также предложена первая система детекции излучения – модифицированная камера Вильсона [3]. Искусственные радионуклиды, принципиальная возможность получения которых установлена Э. Резерфордом в 1919 г., появились лишь после изобретения циклотрона Э. Лоуренсом в 1930 г. Дальнейшие исследования Д. де Хевеши связаны с изучением распределения в организме кроликов радиоактивного фосфора-32, а также с первым клеточным «перфузионным» индикатором – калием-42 [4, 5]. В 1936 г. Э. Сегре путем циклотронной бомбардировки дейтронами молибденовой фольги получил первый искусственный химический элемент – технеций, в 1937 г. выделил его изотопы ^95mTc и ⁹⁷Tc, а уже годом позже на циклотроне получил метастабильный изомер ⁹⁹Tc – ^99mTc, который на сегодняшний день остается наиболее востребованным изотопом для исследований in vivo.

В отечественной практике возможность выполнения исследований с радиоактивными изотопами обеспечивалась благодаря введению в строй в 1937, 1944 и 1947 г. первых циклотронов и в 1946 г. – первого в стране ядерного реактора. С 1948 г. стал осуществляться регулярный выпуск радиоактивных изотопов для научных и медицинских целей: ²⁴Na, ⁴²K, ³²P, ¹³¹I, ³H, ¹⁴C, ³⁵S, ⁵¹Cr, ⁵⁹Fe [6]. Интерес к медицинскому применению этих изотопов значительно возрос к 1950-м годам, и уже в 1960-е годы особое внимание сместилось в сторону разработки новых, более сложных органических и неорганических меченых соединений – радиофармпрепаратов (РФП), селективно включающихся в различные клеточные системы организма человека. Для изучения структурно-функционального состояния внутренних органов внедрены в клиническую практику органотропные соединения, меченные фосфором ³²Р, ртутью ²⁰³Hg, коллоидные растворы, меченные золотом ¹⁹⁸Au, ¹³¹I-бенгальский розовый, ¹³¹I-гиппуран, ¹³¹I-йодид натрия, ¹³¹I-альбумин человеческой сыворотки. Появление новых РФП и расширение возможностей их клинического применения стимулировало разработку специальной детектирующей аппаратуры (в том числе и отечественной) – многоканальных радиографов со сцинтилляционными детекторами, счетчиками всего тела и сканеров. Получают развитие новые методики радиоизотопного исследования, такие как радиометрия, радиография, скеннирование органов для изучения топографического распределения РФП в щитовидной железе, печени, почках и легких. В кардиологии приобретает важное значение метод циркуляторной радионуклидной кардиографии (радиокардиографии) с определением количественных параметров времени и скорости прохождения альбумина, меченного ¹³¹I, по камерам сердца и последующего поступления в органы.

В 1958 г. в США создан первый генератор технеция ⁹⁹Mo→^99mTc, что дало мощный стимул для разработки новых РФП. В период с 1957 по 1963 г. разрабатывалась и проходила испытания первая сцинтилляционная гамма-камера, в 1961 г. создан первый ПЭТ-сканер (позитронно-эмиссионный томограф). В 1962 г. представлен метод реконструктивной эмиссионной томографии, который стал основой для используемых в настоящее время технологий позитронной эмиссионной томографии (ПЭТ), однофотонной эмиссионной компьютерной томографии – ОЭКТ (а также компьютерной томографии – КТ). В 1970 г. создан первый набор для приготовления РФП – ^99mTc-ДТПА, в 1971 г. – первый меченный ^99mTc фосфатный комплекс для визуализации костной системы. Сцинтиграфия стала первым и единственным неинвазивным методом прямой визуализации органов задолго до появления методов ультразвуковой, рентген-компьютерной и магнитно-резонансной диагностики. Таким образом, радиоизотопная диагностика, а затем и ЯМ в целом превратились в самостоятельные и перспективные отрасли медицины. В 1971 г. Американская медицинская ассоциация официально закрепила статус ЯМ как отдельной медицинской специальности.

В 1973 г. происходит настоящая революция в мировой ядерной кардиологии – создание РФП, тропного к здоровому миокарду, – ²⁰¹Tl-хлорида, аналога калия, важного компонента ионного обмена кардиомиоцита с внеклеточной средой [7]. Перфузионная сцинтиграфия миокарда с ²⁰¹Tl-хлоридом впервые позволила изучать кровоснабжение здорового и поврежденного миокарда на уровне кардиомиоцитов, оценивать резерв перфузии и жизнеспособность миокарда. Даже в режиме планарной сцинтиграфии метод обладал наиболее высокой точностью в диагностике ишемической болезни сердца среди других неинвазивных методов исследования. Разработка РФП, тропных к очагу повреждения миокарда (^99mТс-глюкогептонат, затем ^99mТс-пирофосфат), сделала возможной высокоточную визуализацию зон острого инфаркта миокарда в ранние сроки начала заболевания [8, 9].

В 1976 г. представлен первый универсальный однофотонный эмиссионный томограф, а также впервые продемонстрирован самый популярный в настоящее время РФП для ПЭТ – ¹⁸F-фтордезоксиглюкоза (ФДГ). Изначально метод ПЭТ, как и препарат ФДГ, использовался в нейровизуализации. Первый ПЭТ в России с этой целью установлен в 1991 г. в Институте мозга человека, в 1998 г. в Российском научном центре радиологии и хирургических технологий установлена первая в России ПЭТ-система для исследований всего тела, там же выполнены первые ПЭТ-исследования миокарда. В 1980-х годах стало очевидным, что вынужденное приобретение зарубежного оборудования, генераторов и наборов ограничивает развитие отечественной ЯМ. Стала очевидной необходимость консолидации ученых различных специальностей для разработки и производства отечественных аналогов РФП. Принята государственная программа по разработке отечественного ²⁰¹Tl-хлорида таллия, к 1984 г. он синтезирован в стране и проведена его клиническая апробация. Параллельно в начале 1980-х годов разрабатывались и внедрялись в клиническую практику отечественные генераторы ^99mTc.

С 1990-х годов ЯМ начала превращаться в крупнейшую отрасль неинвазивной диагностики и терапии, играя важнейшую роль в различных сферах и дисциплинах мировой и отечественной клинической практики и способствуя улучшению качества жизни и прогноза пациентов. В настоящее время, по данным Всемирной ядерной ассоциации (WNA), в мире на базе более чем 10 тыс. клиник выполняется более 40 млн радионуклидных процедур в год, из них 90% – диагностические исследования, 10% – терапевтические процедуры, а потребности в объеме медицинских изотопов ежегодно увеличиваются на 5%. При этом 85% всех диагностических исследований выполняется с РФП на основе ^99mTc. В развитых странах (26% населения мира) выполняется 1900 диагностических радионуклидных исследований на 100 тыс. населения, к 2021 г. мировой рынок радиоизотопов оценивается в 17 млрд дол. США. При этом Северная Америка является доминирующим рынком для диагностических радиоизотопов, на нее приходится почти 50% рыночной доли, еще 20% приходится на Европу. Бурное развитие ЯМ в мире за последние 20–30 лет стало возможным в первую очередь благодаря инновациям в радиофармацевтике, постоянному улучшению технических свойств оборудования и расширению границ применения мультимодальной визуализации.

Достижения в разработке оборудования

За последние годы наибольшая доля инноваций коснулась ПЭТ. Постоянному улучшению подвергаются все компоненты ПЭТ, в особенности цифровые фотоэлектронные умножители (SiPM) и материалы сцинтилляторов. Современные коммерческие доклинические ПЭТ-системы достигли значений FWHM (аналог пространственного разрешения) 0,55 мм. Существующие коммерческие системы клинической ПЭТ-визуализации, представленные в основном в виде ПЭТ/КТ-систем с технологией цифрового детектора, достигают значений FWHM менее 4 мм при крайне высокой контрастной чувствительности, обеспечивающей визуализацию патологических образований даже меньших размеров [10]. Технология ПЭТ/магнитно-резонансной томографии (МРТ) сегодня представлена на рынке двумя моделями от Siemens и GE, позволяющими выполнять исследования всего тела. Основными преимуществами таких систем являются расширенные возможности МРТ в визуализации мягких тканей, что наиболее важно при различной патологии с поражением печени, простаты, области головы и шеи [11]. Определенный интерес вызывает модульная парадигма проектирования оборудования, когда 4 основные подсистемы (ПЭТ, ОЭКТ, КТ или МРТ) могут быть соединены и смонтированы производителем по требованию заказчика (такой подход в настоящее время предлагает венгерская компания Mediso).

Наиболее перспективными технологиями ПЭТ являются времяпролетная технология (TOF) и так называемая «ПЭТ всего тела». Технология TOF учитывает не только коинциденцию гамма-квантов, испускаемых в противоположные стороны после аннигиляции, но и те минимальные различия во времени, с которыми каждый из них достиг своего кристалла. Первая ПЭТ/КТ-система с технологией TOF появилась в 2006 г., и с тех пор ее эффективность постоянно улучшается, в том числе при использовании детектирующих сцинтилляторов LSO и LYSO. Новые клинические ПЭТ-системы имеют предельно низкое временное разрешение коинциденции (порядка 210 пс). Первый ПЭТ всего тела (EXPLORER PET/CT) с пространственным разрешением 2,9 мм представлен в 2018 г. Его осевое поле зрения составляет 194 см, что позволяет ему одномоментно получить изображения всего тела человека, необходимые для корректного применения кинетических моделей при динамических исследованиях [12].

ПЭТ остается относительно дорогой методикой, что ограничивает ее массовое внедрение, но одновременно дает новые возможности более доступной технологии ОЭКТ. За последние годы коммерческие доклинические системы ОЭКТ достигли очень высокого пространственного разрешения, иногда даже выше, чем у ПЭТ. Например, U-SPECT от MILabs, позиционирующийся как прибор для динамической изотопной микроскопии, имеет значение FWHM 0,25 мм. Твердотельные кадмий-цинк-теллуридные детекторы (CZT), имеющие более высокие показатели энергетического и пространственного разрешения, по мере удешевления их производства постепенно завоевывают рынок. Примерами новых совмещенных томографов на базе CZT-кристаллов являются радиодиагностические томографы GE 870 CZT с планарным расположением массивов пикселизованных детекторов и Spectrum Dynamics VERITON-CT с 12 независимыми детекторами и охватом 360°. Это наиболее важно для кардиологических исследований, поскольку быстрый трехмерный сбор данных позволяет рассчитывать значения миокардиального кровотока примерно таким же образом, как это происходит при ПЭТ.

Достижения радиофармацевтики

За последние 20 лет за рубежом число зарегистрированных РФП для ПЭТ выросло в несколько раз. Тем не менее основным и наиболее востребованным РФП остается меченная фтором-18 глюкоза – ¹⁸F-ФДГ. Спектр ее клинического применения включает онкологические, нейропсихиатрические, кардиологические, воспалительные и инфекционные заболевания, ортопедию и ревматологию. В рекомендациях Европейской ассоциации ЯМ указывается необходимость применения ПЭТ с ¹⁸F-ФДГ при большинстве солидных и гематологических опухолей при стадировании, рестадировании и оценке ответа на терапию, для первичной диагностики при паранеопластических синдромах, для дифференциальной диагностики доброкачественных и злокачественных образований, рецидива и некроза после лечения [13]. Наконец, ¹⁸F-ФДГ чаще всего используется при планировании лучевой терапии, а также в качестве ориентира для биопсии новообразований [14].

Простатспецифический мембранный антиген (PSMA) – это трансмембранный белок, экспрессируемый в тканях предстательной железы. Первый РФП на основе PSMA, меченный ⁶⁸Ga, появился всего 8 лет назад [15], а ¹⁸F-PSMA-1007 – 4 года назад [16], однако за это время они произвели революцию в диагностике рака простаты. В настоящее время ПЭТ с меченым PSMA рекомендуется при первичном стадировании рака простаты, для прицельной биопсии после предшествующего отрицательного результата, при биохимическом рецидиве и мониторинге системного лечения метастатического рака простаты [17, 18]. Перспективным аналогом PSMA для диагностики рака простаты является ¹⁸F-флуцикловин, представляющий собой аналог лейцина с высоким поглощением опухолевыми клетками из-за увеличения в них интенсивности белкового обмена [19].

DOTA-конъюгированные пептиды/аналоги соматостатина (DOTA-NOC, DOTA-TOC и DOTA-TATE) имеют высокое сродство к рецепторам соматостатина, которые экспрессируются большинством нейроэндокринных опухолей (НЭО) [20]. Исследования меченых аналогов соматостатина начались еще 20 лет назад с появлением РФП ¹¹¹In-октреотида для сцинтиграфии и ОЭКТ, но разработка с 2016 г. DOTA-конъюгированных пептидов привела к более широкому распространению этих исследований. Данные РФП связываются с рецептором соматостатина 2, но они также имеют различной степени сродство к другим подтипам рецепторов соматостатина [20]. Основное показание к исследованию с DOTA-пептидами – это высоко- (Ki-67<2%) и умеренно- (Ki-67<20%) дифференцированные НЭО, в том числе при отборе пациентов для радионуклидной терапии с ¹⁷⁷Lu-DOTA-пептидами – аналогами соматостатина [21]. Имеются новые данные о возможности визуализации с ⁶⁸Ga-DOTA-пептидами в кардиологии, в частности при саркоидозе сердца [22], для оценки постинфарктного воспаления миокарда [23], а также для оценки воспаления стенок артерий при атеросклерозе (исследование VISION) [24].

¹⁸F-DOPA является маркером активности декарбоксилазы ароматических аминокислот в пресинаптических везикулах, позволяя оценивать доступность эндогенных катехоламинов. Этот РФП используется для выявления феохромоцитом и параганглиом, в том числе при их небольших размерах и нетипичной локализации [25].

РФП для оценки гипоксии – ¹⁸F-FMISO (¹⁸F-фтормизонидазол), ¹⁸F-FAZA (¹⁸F-фторазомицин-арабинозид) и ⁶⁴Cu-ATSM (⁶⁴Cu-диацетил-бис-метил-тиосемикарбазон) проникают через клеточные мембраны пассивной диффузией вследствие своей высокой липофильности. ПЭТ с этими РФП эффективна при глиомах, карциномах головы и шеи, немелкоклеточном раке легких, раке молочной железы, карциноме почек, в частности при планировании лучевой терапии [26].

¹⁸F-FLT (фтортимидин) монофосфорилируется тимидинкиназой 1, причем этот процесс интенсифицируется во время S-фазы клеточного деления и таким образом отражает пролиферацию опухолевых клеток. Считается, что FLT эффективно оценивает ранний ответ на химио- и лучевую терапию как при солидных, так и при гематологических новообразованиях [27]. Другими перспективными РФП в онкологии являются ⁶⁸Ga-FAPI (ингибитор белка активации фибробластов, в эксперименте демонстрирует высокое накопление при раке молочной железы, пищевода, легких, поджелудочной железы, опухолях головы и шеи, колоректальном раке) [28], ¹⁸F-FES (фторэстрадиол, связывается с рецепторами эстрогена, эффективен для диагностики и молекулярной характеристики рака молочной железы) [29], ⁸⁹Zr-трастузумаб (связывается с рецептором 2-го типа эпидермального фактора роста HER2, что важно при определении типа рака молочной железы) [30] и ¹²⁴I (важен при дифференцированном раке щитовидной железы и биохимическом рецидиве при отрицательных результатах других визуализирующих методов) [31]. Наконец, важное практическое применение находит ¹⁸F-NaF для поиска костных метастазов и первичных новообразований костной ткани. ПЭТ с данным РФП является более чувствительным методом, чем сцинтиграфия с остеотропными препаратами (например, ^99mTc-пирофосфатом), однако в настоящее время не может конкурировать с сцинтиграфией по объему и стоимости выполняемых исследований [32].

В XXI в. произошли значительные изменения в лечении двигательных расстройств и других заболеваний центральной нервной системы, не в последнюю очередь благодаря разработке новых РФП для нейровизуализации методами ПЭТ и ОЭКТ. Так, ¹²³I-йофлупан является лигандом для пресинаптического переносчика дофамина (DAT). Уменьшение накопления этого РФП в полосатом теле коррелирует с пресинаптической дофаминергической дегенерацией, что позволяет использовать его для подтверждения характерной нигростриатальной дегенерации у пациентов с идиопатической болезнью Паркинсона и дифференциальной диагностики с эссенциальным тремором, лекарственным паркинсонизмом и синдромами паркинсонизма-плюс. Аналогичные показания к использованию (несмотря на другой механизм действия) имеет ¹⁸F-DOPA [33]. Что касается постсинаптических рецепторов дофамина (в частности D₂), то их активность может быть визуализирована с помощью таких РФП, как ¹²³I-IBZM (йодобензамид) для ОЭКТ, ¹¹C-раклоприд, ¹⁸F-фаллиприд или ¹⁸F-десметоксифаллиприд для ПЭТ. В настоящее время их основное клиническое назначение – дифференциальная диагностика между идиопатической болезнью Паркинсона (при которой активность D₂-рецепторов не изменена или компенсаторно повышена) и синдромами паркинсонизма-плюс (надъядерный паралич, мультисистемная атрофия, при которых активность D₂-рецепторов заметно снижена).

Необходимо отметить, что и ¹⁸F-ФДГ остается полезным в нейровизуализации, в частности в дифференциальной диагностике деменций. Распределение ФДГ в головном мозге при болезни Альцгеймера отличается от других типов деменции, в частности при деменции с тельцами Леви, лобно-височной долевой дегенерации, сосудистой деменции, псевдодеменции [34]. Одним из признаков болезни Альцгеймера является отложение в головном мозге β-амилоида, для его идентификации используются такие РФП, как ¹⁸F-FDDNP, ¹¹C-PIB, ¹⁸F-фторбетабен, флорбетапир и флутометамол [35]. ПЭТ с этими РФП рекомендуется при стойких или необъяснимо прогрессирующих когнитивных нарушениях, когда имеются лишь некоторые клинические критерии болезни Альцгеймера. В этих случаях как положительные, так и отрицательные результаты существенно влияют на лечебную стратегию у пациентов [36].

Важную роль в радионуклидной визуализации опухолей головного мозга играют меченые аминокислоты, поскольку в обычных условиях они, в отличие от глюкозы, практически не накапливаются ни в мозге, ни в зонах воспаления. В то же время некоторые аминокислоты (как и глюкоза) являются источниками энергии и анаболическими предшественниками при различных опухолях. Такие РФП, как ¹¹C-MET (метионин), ¹⁸F-FET (тирозин), ¹⁸F-FACBC (флуцикловин) и ¹⁸F-FDOPA, позволяют идентифицировать первичные и метастатические опухоли головного мозга, проводить мониторинг терапии, определять рецидив опухоли (дифференциация истинного рецидива заболевания от псевдопрогрессии и постлучевого некроза), планировать биопсию, хирургическое вмешательство и лучевую терапию [37].

Наконец, в кардиологии двухэтапная ПЭТ с перфузионным (^99mTc-МИБИ/тетрофосмин, ¹³NH3 или ⁸²Rb-хлорид) и метаболическим (¹⁸F-ФДГ) РФП остается «золотым стандартом» в оценке объема жизнеспособного миокарда, поскольку при этом исследовании визуализируются два наиболее ранних этапа ишемического каскада. ¹⁸F-ФДГ играет важную роль при диагностике эндокардита, инфицирования имплантированных устройств, воспаления эндотелия при атеросклерозе. Из новых РФП для оценки клеточной перфузии миокарда большие надежды возлагаются на ¹⁸F-фторпиридаз, имеющий близкую к оптимальной (линейной) зависимость уровня накопления от величины миокардиального кровотока [38]. Безусловным преимуществом перфузионной ПЭТ у пациентов с ишемической болезнью сердца остается возможность количественной оценки миокардиального кровотока и резерва, что обретает дополнительную важность при сбалансированном трехсосудистом поражении и диффузном поражении микроциркуляторного русла при интактных эпикардиальных артериях [39].

Достижения радионуклидных методов терапии, хирургии и тераностики

В радионавигационной хирургии активно используются портативные детекторы гамма-излучения (гамма-зонды), позволяющие непосредственно во время операции обнаружить образования, накопившие предварительно введенный РФП. Первоначально метод использовался для поиска аденом паращитовидных желез, в настоящее время основная точка приложения данного метода – локализация сторожевых лимфоузлов с ^99mTc-наноколлоидом (при меланоме, раке молочной железы, опухолях головы и шеи) и скрытых очагов с ^99mTc-макроагрегатами (при раке молочной железы, легких и щитовидной железы) [40]. За последнее десятилетие произошло значительное развитие технологии бимодальных проб, сочетающих датчики гамма-излучения (их преимущество – визуализация наиболее глубоких структур) и флуоресценции (оптической визуализации, используемой при роботизированной хирургии) [41]. При оптической визуализации в сочетании с ПЭТ используются флуоресцентные белковые молекулы, излучение Черенкова, ближний инфракрасный свет и квантовые точки (фрагменты полупроводников, например, кадмий-теллуровых или кадмий-селеновых). Соединения, излучающие свет в ближнем инфракрасном и инфракрасном спектре (700–900 нм), наиболее эффективны, поскольку такое излучение имеет наибольшую пенетрацию тканей in vivo (4–12 мм) [41]. Это позволяет использовать навигацию гибридными зондами как при открытых, так и при лапароскопических операциях. Дальнейшее совмещение возможностей нескольких методов (интеграция гибридных зондов с хирургическими навигационными системами, трехмерная флуоресцентная томография, сопоставление с данными оптической когерентной томографии и ультразвукового исследования, новые программные решения для хирургической навигации с технологиями дополненной реальности), безусловно, приведет к значительным изменениям практической хирургии [42].

Еще одной активно развивающейся сферой ЯМ является технология тераностики. Этот подход предполагает использование одного и того же лиганда для диагностических и терапевтических целей. При этом для диагностики лиганд метят гамма- или позитрон-излучающим изотопом, а для последующей прицельной терапии – β^-- или α-излучающим изотопом [43]. Этот подход широко использовался задолго до самого появления термина «тераностика», а именно при лечении заболеваний щитовидной железы – первой тераностической парой стал диагностический гамма-эмиттер ¹²³I и терапевтический β^--эмиттер ¹³¹I. Другие знаковые тераностические пары – мета-йод-бензилгуанидин (MIBG), меченный ¹²³I для диагностики и ¹³¹I для лечения феохромоцитом/нейробластом, бифосфонаты, меченные ^99mTc (HDP) для диагностики и ¹⁸⁸Re (HEDP) для паллиативной терапии костных метастазов, и DOTATATE, меченный ⁶⁸Ga для диагностики и ¹⁷⁷Lu/⁹⁰Y для пептид-рецепторной радионуклидной терапии (PRRT) НЭО желудочно-кишечного тракта, имеющих положительный соматостатин-рецепторный статус (STTR+) [44]. Аналогичная пара образовалась с использованием РФП на основе изотопа лютеция ¹⁷⁷Lu-PSMA для лечения рака предстательной железы [45]. Несмотря на более широкое использование β^--эмиттеров (¹⁷⁷Lu и ⁹⁰Y), α-излучатели (²²⁵Ac и ²¹¹At) имеют преимущество в виде меньшей проникающей способности и как следствие – возможности достичь наибольшей поглощенной дозы облучения в опухолевых очагах без излишнего облучения окружающих тканей, что приводит к лучшему ответу на терапию и снижению частоты тяжелых побочных эффектов [46, 47].

Заключение

ЯМ и молекулярная визуализация представляют собой универсальные парадигмы (использование меченных изотопами соединений и наблюдение за их распределением и эффектами в организме), что означает их неисчерпаемые возможности. Кроме того, методы ЯМ основаны на физиологических и биохимических процессах, протекающих в организме человека, и максимально приближены к ним. Будущее этой чрезвычайно перспективной медицинской отрасли в России зависит от развития радиофармацевтики и внедрения в практику новых РФП, обеспечения радиодиагностических подразделений современным оборудованием, а также уменьшения бюрократического бремени при регистрации в России новых препаратов, приборов и технологий. Крайне важным является сохранение нынешней многолетней практики приготовления РФП непосредственно в лабораториях с использованием генераторов изотопов или циклотронов. Области применения мультимодальной визуализации с использованием постоянно развивающихся ПЭТ- и ОЭКТ-технологий, безусловно, будут расширяться. Наконец, появление новых систем для получения изображений всего тела, бимодальных зондов, новых детекторов излучения крайне важно для улучшения точности выполняемых процедур в рамках концепции персонализированной диагностики и терапии, объединяемых понятием тераностики.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Список сокращений

МРТ – магнитно-резонансная томография НЭО – нейроэндокринные опухоли ОЭКТ – однофотонная эмиссионная компьютерная томография ПЭТ – позитронная эмиссионная томография РФП – радиофармпрепарат

ЯМ – ядерная медицина CZT – кадмий-цинк-теллуридные (детекторы) PSMA – простатспецифический мембранный антиген TOF – времяпролетная технология 18F-ФДГ – фтор-18-дезоксиглюкоза

About the authors

Vladimir B. Sergienko

National Medical Research Center of Cardiology

Email: a.ansheles@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0487-6902

doctor of medical sciences, prof., hands. dep. radionuclide diagnostics and PET

Russian Federation, Moscow

Aleksei A. Ansheles

National Medical Research Center of Cardiology

Author for correspondence.
Email: a.ansheles@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-2675-3276

Doctor of Medical Sciences, Art. scientific. employee of the department of radionuclide diagnostics and PET

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files