Relationship between hypercholesterolemia and osteoarthritis (preliminary results)

Full Text

Список сокращений

Достижения современной медицины, ее интеграция с другими науками, доступность высокотехнологичных методов терапии привели к увеличению продолжительности жизни населения во многих странах мира. Данные демографические трансформации внесли изменения в эпидемиологию заболеваемости и распространенности возраст-ассоциированных заболеваний. В частности, согласно данным глобального исследования бремени болезней (Global Burden of Diseases) [1], проводившегося Всемирной организацией здравоохранения, с 1990 по 2019 г. распространенность остеоартрита (ОА) в мире повысилась на 113,25%. Увеличение числа пациентов с ОА становится все более серьезной проблемой общественного здоровья, определяющей серьезные страдания, потерю трудоспособности и снижение качества жизни миллионов жителей Земли [2, 3]. ОА относится к числу заболеваний, которые необходимо рассматривать как изначально коморбидные.

В настоящее время накапливается все больше доказательств о более высоких рисках развития сердечно-сосудистой патологии и летальности от кардиоваскулярных катастроф в сравнении с общей популяцией у лиц с ОА [4–6]. Подтверждению этому служит недавно опубликованный обзор метаанализов (2020 г.) [7], где показано, что при ОА независимо от локализации поражения на 21–53% повышается риск летальных исходов от сердечно-сосудистых причин (коэффициент риска – 1,21–1,53).

По данным крупномасштабной работы (оценка 5 метаанализов) N. Veronese и соавт. [8], наличие ОА коленного сустава значимо повышает шанс не только сердечно-сосудистой летальности (отношение шансов – ОШ 1,17, 95% доверительный интервал – ДИ 1,02–1,34), но и субклинического атеросклероза (ОШ 1,43, 95% ДИ 1,003–2,05). Недавно (2022 г.) вышедшие систематический обзор (включено 49 исследований: 552 857 человек с ОА и 688 820 – группа контроля) и метаанализ (33 исследования) [5] еще раз доказали полученные ранее данные. Так, при ОА коленных или тазобедренных суставов шанс субклинического атеросклероза возрастал в 1,15 раза (ОШ 1,15, 95% ДИ 1,01–1,31), при поражении суставов кистей – в 1,18 (ОШ 1,18, 95% ДИ 1,02–1,36). Авторы делают вывод о том, что ОА любой локализации ассоциируется с субклиническим атеросклерозом.

Именно гиперхолестеринемия (ГХС) является одним из основных предикторов развития и прогрессирования атеросклероза; значения общего холестерина (ОХС) входят в рекомендации для определения стратегий профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и прогнозирования риска основных осложнений, так как атерогенные сдвиги в липидном профиле часто сопровождаются ГХС. Метаанализ 2017 г. (14 843 лица с ОА, контроль – 196 168 человек) [9] показал, что дислипидемия (состояние, когда концентрации липидов и липопротеидов крови выходят за пределы нормы) статистически значимо чаще регистрируется при ОА (соответственно в 30% случаев в основной группе и только в 8% у лиц без ОА). При этом шанс выявления дислипидемии почти в 2,3 раза увеличивался при ОА коленных суставов (ОШ 2,27, 95% ДИ 1,33–3,89; p=0,003) и в 2 раза – при ОА суставов кистей (ОШ 2,12, 95% ДИ 1,46–3,07; p<0,0001).

 

Рис. 1. Возможное влияние дислипидемии на ОА. Адаптировано [10].

Fig. 1. Possible effect of dyslipidemia on osteoarthritis. Adapted from [10].

 

В литературе появляется все больше работ, свидетельствующих о том, что повышение ОХС, липопротеидов низкой плотности (ЛПНП) и триглицеридов (ТГ) в сыворотке крови ассоциировано не только с развитием ОА, но и с его прогрессированием (рис. 1) [10–12]. Согласно данным J. Xiong и соавт. [13], которые провели метаанализ (53 955 участников, включая 22 501 пациента с ОА, из них 19 733 лица с поражением суставов кистей, 2679 – коленных и 89 – тазобедренных суставов), наличие дислипидемии значительно увеличивало шанс развития заболевания (для исследований «случай-контроль»: ОШ 1,37, 95% ДИ 1,27–1,46; одномоментных: ОШ 1,33, 95% ДИ 1,21–1,46). В крупномасштабной работе корейских коллег (2021 г.) [14] продемонстрировано повышение вероятности симптоматического ОА при ГХС (ОШ 1,24, 95% ДИ 1,02–1,52; p=0,033). Однако в некоторых исследованиях не выявлены данные ассоциации [15–17]. В частности, Y. Xie и соавт. [18] анализировали взаимосвязь между метаболическим синдромом (МС) и его компонентами (ожирение, артериальная гипертензия – АГ, дислипидемия и гипергликемия) с ОА коленных суставов по материалам 40 статей. Результаты показали, что шанс рентгенологического ОА значимо повышается при МС, АГ и гипергликемии; симптоматического – при МС и АГ. Не установлено влияние дислипидемии на риски развития как рентгенологических, так и симптоматических признаков ОА (соответственно ОШ 1,22, 95% ДИ 0,97–1,53 и ОШ 1,05, 95% ДИ 0,96–1,15).

Таким образом, информация о влиянии нарушенного липидного обмена на течение ОА остается противоречивой. В связи с этим на первоначальном этапе мы решили в многоцентровой программе изучить взаимосвязь между ОА и ГХС.

Цель работы – в многоцентровом одномоментном исследовании оценить взаимосвязь ГХС с клинико-инструментальными и лабораторными параметрами при ОА.

Материалы и методы

Данное многоцентровое одномоментное исследование выполнено в рамках проспективной научной программы «Разработка междисциплинарной персонализированной модели оказания помощи пациентам с аутовоспалительными дегенеративными заболеваниями (остеоартрит, остеопороз, саркопения, подагра, пирофосфатная артропатия) и мультиморбидностью (ожирение, сердечно-сосудистые заболевания)» и основано на изучении популяции больных первичным ОА различной локализации с обязательным вовлечением коленных суставов. В данной программе участвует несколько исследовательских центров: ФГБОУ ВО КемГМУ, ГУЗ УОКБ и ФГБНУ «НИИ ревматологии им. В.А. Насоновой» (выполняет роль координирующего центра).

Критерии включения в исследование: мужчины и женщины 40–75 лет с первичным тибиофеморальным OA коленных суставов, соответствующие критериям ACR (1986 г.), с любой интенсивностью боли при ходьбе, I–III рентгенологическими стадиями по Келлгрену–Лоуренсу, подписавшие информированное согласие.

Критерии невключения: вторичный ОА коленных суставов, IV рентгенологическая стадия ОА коленных суставов по Келлгрену–Лоуренсу, другие ревматические заболевания.

На каждого больного заполнялась унифицированная индивидуальная карта, включавшая антропометрические данные (рост, масса тела, объем талии – ОТ и бедер – ОБ, индекс массы тела – ИМТ), анамнез заболевания, данные клинического обследования, в том числе оценку боли в коленных суставах по Визуальной аналоговой шкале (ВАШ), показатели опросников: индекс, оценивающий состояние больных ОА (Western Ontario and McMaster Universities Osteoarthritis Index – WOMAC), шкала оценки функции коленного сустава и активности пациента в повседневной и активной спортивной жизни (Knee Injury&Osteoarthritis Outcome Score – KOOS), общую оценку состояния здоровья пациента (ОСЗП), а также сопутствующие заболевания и их терапию. Большинству (96%) пациентов проведено биохимическое исследование: глюкоза, гликированный гемоглобин, ОХС, ЛПНП, липопротеиды высокой плотности (ЛПВП), ТГ, мочевая кислота, аланинаминотрансфераза, аспартатаминотрансфераза, креатинин. Пациентам из центра ФГБНУ «НИИ ревматологии им. В.А. Насоновой» выполнено иммунологическое исследование: С-реактивный белок, олигомерный матриксный белок хряща (СОМР) в сыворотке крови и Cartilaps в моче (CTX-II). Всем больным проводились рентгенография коленных суставов в положении стоя при фиксированном сгибании (в заднепередней проекции) и ультразвуковое исследование (УЗИ) коленных суставов, где определялись: наличие жидкости в заворотах сустава и остеофитов на краях суставных поверхностей костей, толщина синовиальной оболочки и суставного хряща на мыщелках бедренных костей в передних и задних отделах.

Для статистической обработки данных применяли программное обеспечение Statistica 10.0 (StatSoft Inc., США). Проведены анализ на нормальность распределения переменных с помощью тестов Колмогорова–Смирнова, Шапиро–Уилка и частотный анализ. Использованы методы описательной статистики с вычислением минимальных, максимальных и средних значений переменных, стандартных отклонений, медианы и интерквартильного размаха (Me [25; 75-й перцентили]), а также параметрические (t-тест Стьюдента) и непараметрические (тест Уилкоксона, χ²) критерии. Для анализа отношений вероятностей в группах рассчитывали относительный риск (ОР) и 95% ДИ. Для выявления взаимной зависимости между переменными использовался корреляционный анализ, взаимосвязь между признаками оценивалась методом ранговой корреляции по Спирмену. Различия считали статистически значимыми при p<0,05.

 

Таблица 1. Характеристика больных ОА, включенных в исследование

Table 1. Characteristics of OA patients included in the study

Параметр	Пациенты с ОА (n=183)
Возраст, лет, M±SD	55,6±10,7
Длительность ОА, лет, Me	5 [1; 10]
Генерализованная форма ОА, %	29,2
ОТ, см, M±SD	91,1±13,4
ИМТ, кг/м2, M±SD	29,3±6,3
Стадия ОА, %
I	44,5
II	39,4
III	16,1
Боль по ВАШ, мм, Me	42 [20; 57]
Боль по WOMAC, мм, Me	145 [69; 210]
Скованность по WOMAC, мм, Me	57 [25; 90]
ФН по WOMAC, мм, Me	570 [165; 210]
Суммарный WOMAC, мм, Me	754 [307; 1090]
Суммарный KOOS, б, Me	55,5 [42; 74]
ОСЗП, мм, Me	57 [25; 90]
Синовит клинически, %	35,9

Примечание. Здесь и далее в табл. 2–4: Me – интерквартильный размах [25; 75-й перцентили]

 

Предварительные данные представлены на 183 пациента (из них женщин – 95,3%, мужчин – 4,7%) из 3 исследовательских центров на территории Российской Федерации (Москва – 148 человек, Кемерово – 25 и Ульяновск – 10). Возраст пациентов варьировал от 40 до 75 лет, длительность заболевания – от 2 мес до 34 лет. Клиническая характеристика пациентов представлена в табл. 1. При оценке значимой сопутствующей патологии МС (n=180) диагностирован у 93 (51,7%) пациентов, АГ (n=172) – 54,1%, сахарный диабет (n=172) – 12,2%, ишемическая болезнь сердца (n=171) – 12,3%, нарушения ритма сердца (n=169) – 15,4%, инфаркт миокарда в анамнезе (n=169) – 0,6%, острое нарушение мозгового кровообращения в анамнезе (n=164) – 3,7%, стеатоз печени (n=167) – 15,6%, гиперурикемия (n=174) – 28,2%. Курили на момент обследования (n=169) – 11,2%.

Результаты

 

Таблица 2. Сравнительная характеристика пациентов с ОА, имевших и не имевших ГХС

Table 2. Comparative characteristics of OA patients with and without hypercholesterolemia (HCE)

Параметр	Пациенты с ГХС (n=108)	Пациенты без ГХС (n=75)	p
Возраст, лет, Me	59,5 [52; 66]	51 [43; 61]	0,001
Длительность ОА, лет, Me	6 [2; 10]	3 [1; 10]	0,07
ОТ, см, Me	90 [84; 100]	88 [79; 97]	0,15
ОБ, см, Me	109 [102; 117]	104 [99; 115]	0,09
ИМТ, кг/м2, Me	29,4 [26; 32, 8]	27,3 [23, 1; 33, 2]	0,15
Стадия ОА, %			Н.з.
I	38,5	53,1
II	45,1	31,3
III	16,5	15,6
Размер хряща по передне-медиальной поверхности, мм, Me	1,5 [1; 1, 6]	1,6 [1, 4; 1, 8]	0,005
Размер хряща по передне-латеральной поверхности, мм, Me	1,6 [1, 4; 1, 7]	1,7 [1, 5; 1, 8]	0,007
Боль по ВАШ, мм, Me	45 [30; 58]	34,5 [10; 55]	0,02
Боль по WOMAC, мм, Me	165 [110; 230]	127 [32, 5; 152]	0,0002
Скованность по WOMAC, мм, Me	70 [40; 100]	36,5 [12, 5; 75]	0,0005
ФН по WOMAC, мм, Me	610 [397; 811]	340 [75; 603]	0,0007
Суммарный WOMAC, мм, Me	861 [560; 1108]	502,5 [135; 804, 5]	0,0003
Суммарный KOOS, б, Me	45 [30; 54]	34 [15; 45]	0,006

Примечание. Н.з. – не значимые различия (p>0,05).

 

ГХС (уровень ОХС≥5,0 ммоль/л) зарегистрирована у 59% лиц (n=108). В зависимости от наличия или отсутствия ГХС пациенты распределены в 2 группы (табл. 2). У лиц с повышенными значениями ОХС отмечались более высокие показатели боли по ВАШ, суммарного WOMAC и его составляющих (боль и функциональная недостаточность – ФН), ОСЗП, хуже данные по индексу KOOS и при УЗИ – меньшие размеры хрящевой ткани. При этом пациенты являлись сопоставимыми по ИМТ, ОТ, ОБ и длительности заболевания, но значимо различались по возрасту.

 

Таблица 3. Лабораторные показатели и сопутствующие заболевания в зависимости от наличия или отсутствия ГХС

Table 3. Laboratory tests and comorbidities, depending on the presence or absence of HCE

Параметр	Пациенты с ГХС (n=108)	Пациенты без ГХС (n=75)	p
ЛПНП, ммоль/л, Me	4,05 [3, 4; 4, 6]	2,5 [2, 1; 2, 9]	<0,0001
ТГ, ммоль/л, Me	1,25 [0, 8; 2, 2]	1,1 [0, 7; 1, 4]	0,006
СТХ-II (n=148), нг/мл, Me	3,1 [2, 3; 4, 0]	2,4 [0, 9; 3, 1]	0,02
COMP (n=148), нг/мл, Me	21,8 [14, 4; 30, 4]	15,6 [9, 5; 22, 6]	0,009
Стеатоз печени, %	22,8	4,5	0,002
АГ, %	60,2	44,1	0,04
Гиперурикемия, %	30,2	25	0,29

 

При лабораторном обследовании (табл. 3) у лиц с ГХС выявлялось увеличение не только уровней ОХС, ЛПНП, ТГ, но и маркеров деградации хрящевой ткани (СТХ-II и СOMP); меньше – ЛПВП (р<0,05). Не выявлено отличий по другим параметрам, в том числе по С-реактивному белку и мочевой кислоте. При наличии повышенных значений ОХС значимо чаще регистрировались АГ (ОР 1,36, 95% ДИ 1,01–1,86; p=0,04) и стеатоз печени (ОР 4,78, 95% ДИ 1,54–14,8; p=0,002).

В корреляционном анализе по Спирмену подтверждены позитивные взаимосвязи (р<0,05 для всех значений) между ГХС и возрастом (r=0,25), болью по ВАШ (r=0,2), суммарным индексом WOMAC (r=0,28) и его составляющими (боль r=0,29, скованность r=0,27, ФН r=0,26), ОСЗП (r=0,21), СТХ-II (r=0,23), СOMP (r=0,32); отрицательные – с толщиной хрящевой ткани (УЗИ; r=-0,26).

 

Таблица 4. Сравнительная характеристика пациентов с ОА, имевших и не имевших ГХС, сопоставимых по основным антропометрическим и клиническим параметрам

Table 4. Comparative characteristics of OA patients with and without HCE, comparable in basic anthropometric and clinical parameters

Параметр	Пациенты с ГХС (n=104)	Пациенты без ГХС (n=55)	p
Возраст, лет, M±SD	57,2±9,4	57,4±8,8	0,9
Длительность ОА, лет, Mе	6 [2; 10]	6 [2; 12]	0,49
ИМТ, кг/м2, M±SD	29,8±5,8	30,5±7	0,48
Боль по WOMAC, мм, Me	166 [108; 230]	135 [78, 5; 165]	0,02

 

Таким образом, впервые в многоцентровой программе показаны более тяжелые проявления ОА у лиц с повышенными значениями ХС. Однако пациенты с ГХС оказались старше, что не исключает влияние возраста на полученные результаты, в связи с чем мы дополнительно провели статистические расчеты с поправкой на возраст. Для этого из общей выборки отобраны больные, которые сопоставимы по возрасту, а также по ОТ, ИМТ, длительности заболевания и рентгенологическим стадиям. При сопоставлении данных групп (табл. 4) многие первоначальные межгрупповые отличия утратили свою значимость, однако различия по боли WOMAC сохранили свою актуальность, позволяя судить о том, что у пациентов при наличии ГХС отмечается более интенсивная боль в коленных суставах. В корреляционном анализе подтверждена слабая связь между данными показателями (r=0,21).

Обсуждение

Результаты нашего исследования подтвердили высокую частоту ГХС при ОА (59%). Однако следует отметить достаточно большую ее распространенность не только среди пациентов с ОА, но и в общей популяции в нашей стране. В частности, в крупномасштабном многоцентровом исследовании ЭССЕ-РФ (включены 21 048 участников в возрасте от 25 до 64 лет) распространенность ГХС (уровень ОХС≥5,0 ммоль/л) в среднем составляла 58,4±0,34% [19]. В рамках исследования АЙСБЕРГ среди амбулаторных пациентов (n=18 489) старше 30 лет, имеющих АГ, сахарный диабет и/или ишемическую болезнь сердца, ГХС отмечена более чем у 80% участников [20]. Эти данные согласуются с результатами работы АРГО, включавшей 18 273 лица высокого и очень высокого сердечно-сосудистого риска из различных федеральных округов РФ, где продемонстрировано повышение ОХС в 81,3% случаев у женщин и в 78,9% – у мужчин [21].

Распространенность ГХС может существенно варьировать по результатам различных исследований и зависит от контингента обследованных. В Китае при включении 11 953 пациентов в возрасте ≥35 лет в рамках национальной образовательной программы (National Cholesterol Education Program Adult Treatment Panel III) повышение ОХС выявлено только в 16,4%, а один из типов дислипидемий – в 36,9% [22]. В недавно опубликованной работе (2022 г.) N. Hong и соавт. (n=2631 участник в возрасте от 18 до 85 лет) распространенность ГХС составила 26,3%, дислипидемии – 28,5% [23]. Данные Национального обследования состояния здоровья и питания в течение последних десятилетий свидетельствуют о неуклонном снижении числа лиц с уровнем ОХС≥240 мг/дл (6,2 ммоль/л): менее чем у 17% взрослого населения США [24].

В настоящее время в мире не существует однозначно принятых разными профессиональными сообществами рекомендаций по ведению пациентов с ГХС, особенно при коморбидности. В частности, связь между ОА и факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний (ГХС – как частный и прогностически важный предиктор) недостаточно хорошо изучена, и скрининг не рекомендуется для этой популяции ни в кардиологических руководствах, ни в рекомендациях по ОА.

Вместе с тем наши предварительные результаты могут свидетельствовать о более тяжелом клиническом течении (большая интенсивность боли) ОА при повышении ОХС. Недавно в одномоментной работе (n=7438 лиц в возрасте 60 лет и выше) с использованием данных Корейского национального исследования здоровья и питания (KNHANES-V, VI-1; 2010–2013) [14] продемонстрировано, что среди всех компонентов МС лишь ГХС значимо взаимосвязана с болью при ОА коленных суставов (ОШ 1,24, 95% ДИ 1,02–1,52; p=0,033). Полученные выводы согласуются с результатами раннее опубликованного исследования M. Zhou и соавт. [25] (n=13 906 лиц среднего и пожилого возраста), согласно которым боль в коленных суставах и симптоматический ОА значимо чаще встречались у пациентов с ГХС по сравнению с группой контроля (соответственно скорректированное ОШ 1,36–1,43 для боли и 1,49–1,57 – для симптоматического ОА). Причем повышение значений ОХС на 1 единицу способствовало увеличению риска боли на 8%. Интересные результаты представлены K. Zhang и соавт. [26], изучавшими тяжесть ОА в зависимости от концентрации различных типов липидов в сыворотке крови и синовиальной жидкости. В исследование включены 184 пациента с ОА, перенесших артроскопическое оперативное вмешательство или тотальное эндопротезирование коленных суставов, и 180 лиц контроля. У больных ОА в сыворотке крови регистрировались значимо более высокие уровни ОХС, ЛПНП и низкие – ЛПВП (p<0,05). Кроме того, авторами показано, что ЛПВП и аполипопротеин A1 (основной белок носителя «хорошего» ХС) в синовиальной жидкости отрицательно взаимосвязаны с повреждением хряща по данным патогистологического обследования, рентгенологической стадией и тяжестью симптомов, определяемых по WOMAC.

Потенциальные патофизиологические механизмы, объясняющие эти данные, до конца не известны. В экспериментальных моделях на мышах показано увеличение экспрессии матриксной металлопротеиназы (ММР)-3 (медиатор деградации коллагена) и дезинтегрина и металлопротеиназы с мотивами тромбоспондина (аггреканаза суставного хряща – A Disintegrin and Metalloproteinase with Thrombospondin Motifs-5 – ADAMTS-5) в синовиальной оболочке при гиперлипидемии [27]. Известно, что семейство MMP (группа из более чем 20 протеолитических ферментов) и аггреканазы (подмножество дезинтегринов семейства ADAMTS) ответственны за расщепление белковых компонентов экстрацеллюлярного матрикса.

В исследованиях на животных как in vitro, так и in vivo выявлена взаимосвязь между экспрессией MMP-1 и уровнями ХС [28, 29]. ММР-1 обладает уникальной способностью расщеплять тройную спираль коллагена (позволяет цепям «разматываться», делая их восприимчивыми к другим ММР), тем самым способствуя дальнейшей деградации хряща [30]. M. Kyoko и соавт. [31] продемонстрировали, что уровни мРНК MMP-1 и ADAMTS-5 значительно выше в синовиальной оболочке плечевого сустава при повышенных значениях ОХС, чем в группе контроля (p=0,023 и 0,025 соответственно). Именно ADAMTS-5 считается наиболее «активной» – ответственной за патологическое расщепление аггрекана (доказательства, полученные in vitro) [32].

В работах in vitro повышенный уровень окисленных ЛПНП тоже способствовал активации синовиальных клеток, таких как макрофаги, эндотелиальные клетки и синовиальные фибробласты, что приводило к высвобождению не только ММР, но и факторов роста и дифференцировки клеток, провоспалительных цитокинов, что в конечном итоге вызывает воспаление и гибель хондроцитов [33]. Также на бычьих хондроцитах показано, что через лектинопободный окислительный рецептор-1, который активно связывается с ЛПНП, происходит активация транскрипционного фактора и усиление продукции внутриклеточных уровней реактивных форм кислорода [28, 30]. Реактивные формы кислорода повреждают многие компоненты клетки, что может приводить к окислительному стрессу и преждевременному старению хондроцитов [34].

Отложения липидов в тканях суставов наблюдаются уже на ранних стадиях ОА до появления гистологических изменений [35, 36]. Они обладают способностью воздействия на многие ткани суставов, вызывая митохондриальную дисфункцию, запуская процессы ангиопролиферации и эктопического образования кости [36, 37]. Таким образом, многочисленные экспериментальные исследования улучшили наше понимание связи между нарушенным липидным обменом и ОА, вместе с тем многие механизмы, лежащие в основе их сложного взаимодействия, остаются неясными, что требует дальнейшего изучения.

Подтверждение клинической значимости этой взаимосвязи в дальнейших наблюдениях, в том числе с акцентом на атерогенные липопротеиды, позволит рекомендовать внедрение в практику обследования пациентов с ОА изучение липидного профиля (в частности ОХС). Действительно назрела необходимость клинических исследований, проведенных в РФ, которые смогут ответить на некоторые вопросы: целесообразно ли в стратегию ведения пациента с ОА включать скрининг на липидный профиль, позволит ли нормализация жирового обмена улучшить течение этого заболевания? В настоящее время нет убедительных данных, подтверждающих, что нормализация жирового обмена будет способствовать уменьшению рисков развития и прогрессирования ОА.

Заключение

В многоцентровом одномоментном исследовании подтверждена высокая частота ГХС при ОА (59%).

Показана большая интенсивность боли в коленных суставах у пациентов с повышенными значениями ОХС.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы в равной степени участвовали в подготовке публикации: разработка концепции статьи, получение и анализ фактических данных, написание и редактирование текста статьи, проверка и утверждение текста статьи.

Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

Информированное согласие на публикацию. Пациенты подписали форму добровольного информированного согласия на публикацию медицинской информации.

Consent for publication. Written consent was obtained from the patients for publication of relevant medical information and all of accompanying images within the manuscript.

Источник финансирования. Исследование было поддержано правительством. Статья подготовлена в рамках научно-исследовательской работы ФГБНУ «Научно-исследовательский институт ревматологии им. В.А. Насоновой». Государственное задание №1021051403074-2.

Funding source. The study was supported by the Government. The article was prepared as part of the research project of the Nasonova Research Institute of Rheumatology. State Assignment No. 1021051403074-2.

Соответствие принципам этики. Протокол исследования был одобрен локальным этическим комитетом ФГБНУ «НИИ ревматологии им. В.А. Насоновой». Одобрение и процедуру проведения протокола получали по принципам Хельсинкской конвенции.

Ethics approval. The study was approved by the local ethics committee of Nasonova Research Institute of Rheumatology. The approval and procedure for the protocol were obtained in accordance with the principles of the Helsinki Convention.

About the authors

Elena A. Taskina

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Author for correspondence.
Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8218-3223

кандидат мед. наук, ст. науч. сотр. отд. метаболических заболеваний костей и суставов

Russian Federation, Moscow

Liudmila I. Alekseeva

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7017-0898

доктор мед. наук, нач. отд. метаболических заболеваний костей и суставов

Russian Federation, Moscow

Natalia G. Kashevarova

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8732-2720

кандидат мед. наук, науч. сотр. отд. метаболических заболеваний костей и суставов

Russian Federation, Moscow

Ekaterina A. Strebkova

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8130-5081

кандидат мед. наук, науч. сотр. отд. метаболических заболеваний костей и суставов

Russian Federation, Moscow

Kirill M. Mikhaylov

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0009-0000-1481-7749

аспирант, врач-ревматолог

Russian Federation, Moscow

Evgeniia P. Sharapova

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4242-8278

кандидат мед. наук, науч. сотр. отд. метаболических заболеваний костей и суставов

Russian Federation, Moscow

Natalya M. Savushkina

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8562-6077

кандидат мед. наук, науч. сотр. отд. метаболических заболеваний костей и суставов

Russian Federation, Moscow

Olga G. Alekseeva

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-1852-1798

кандидат мед. наук, врач ультразвуковой диагностики отд-ния функциональной и ультразвуковой диагностики

Russian Federation, Moscow

Tatiana A. Raskina

Kemerovo State Medical University

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-5804-4298

доктор мед. наук, проф., зав. каф. пропедевтики внутренних болезней

Russian Federation, Kemerovo

Julia V. Averkieva

Kemerovo State Medical University

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8020-4545

кандидат мед. наук, ассистент каф. пропедевтики внутренних болезней

Russian Federation, Kemerovo

Ekaterina V. Usova

Kemerovo State Medical University

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2988-1652

аспирант каф. пропедевтики внутренних болезней

Russian Federation, Kemerovo

Irina B. Vinogradova

Ulyanovsk Regional Clinical Hospital

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-5052-912X

кандидат мед. наук, зав. ревматологическим центром

Russian Federation, Ulyanovsk

Oksana V. Salnikova

Ulyanovsk Regional Clinical Hospital

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4068-6337

врач-ревматолог

 

Russian Federation, Ulyanovsk

Aleksandra S. Markelova

Ulyanovsk Regional Clinical Hospital

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3845-6498

ревматолог

Russian Federation, Ulyanovsk

Aleksander M. Lila

Nasonova Research Institute of Rheumatology

Email: braell@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6068-3080

чл.-кор. РАН, доктор мед. наук, профессор, директор

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files