Association of food patterns with different forms of small intestinal bacterial overgroth syndrome and treatment efficacy

Full Text

ЖКТ - желудочно-кишечный тракт СИБР - синдром избыточного бактериального роста в тонкой кишке СН4 - избыточный рост метан-продуцирующей флоры Н2 - избыточный рост водород-продуцирующей флоры Введение Синдром избыточного бактериального роста в тонкой кишке (СИБР) ввиду высокой распространенности, cоставляющей до 84% пациентов гастроэнтерологического профиля, является актуальной проблемой современной гастроэнтерологии [1, 2]. Как следует из названия, состояние характеризуется избыточной колонизацией бактериальной флорой тонкой кишки и может характеризоваться такими клиническими проявлениями, как вздутие живота, чувство переполнения в животе, абдоминальная боль и, в ряде случаев, изменение частоты и консистенции стула [3]. Причины формирования СИБР до конца не ясны. Считается, что этому могут способствовать несколько патофизиологических механизмов, включая снижение секреции кислоты в желудке, нарушение переваривания вследствие снижения синтеза ферментов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), снижение активности местного иммунитета, замедление транзита кишечного содержимого, нарушение функции илеоцекального клапана [4, 5]. Лечение СИБР подразумевает назначение антибактериальных препаратов или их комбинаций, однако эффективность лечения не превышает 60% [6]. Причина низкой эффективности лечения и рецидивов СИБР может быть обусловлена сохранением условий для избыточной колонизации тонкой кишки бактериальной флорой после прекращения терапии. В отсутствие явных органических нарушений (последствия хирургических вмешательств, нарушение функции вследствие хронических заболеваний органов пищеварения, врожденных аномалий строения кишечника) наиболее вероятной причиной формирования СИБР могут являться особенности рациона пациента. В настоящее время получен большой объем данных, указывающих на то, что паттерны питания обусловливают состав биоценоза кишечника [7, 8]. В то же время изменение соотношения различных видов микроорганизмов может приводить к формированию СИБР [9]. Однако влияние структуры питания на формирование СИБР и эффективность терапии при этом заболевании изучено недостаточно. Цель работы - оценить особенности паттернов питания больных с различными вариантами СИБР и их влияние на эффективность проводимой терапии у больных СИБР водород-продуцирующей флоры (СИБР-H2). Материалы и методы Материалом исследования послужили данные обследования пациентов, направленных для водородно-метанового дыхательного теста с лактулозой. Все пациенты до включения в исследовании дали письменное информированное согласие на участие в нем. Протокол исследования предварительно одобрен этическим комитетом ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии». Набор пациентов в исследование проводился с 2017 по 2019 г. Критериями включения пациентов в исследование явились: добровольное желание участвовать в исследовании, отраженное в виде подписанной формы информационного листка пациента; возраст от 18 до 75 лет; отсутствие критериев органических (неопластических, воспалительных) заболеваний кишечника. Критериями невключения пациентов в исследование являлись: нежелание пациента участвовать в исследовании; нежелание пациента следовать требованиям, необходимым для получения адекватных результатов обследования; прием любых антибактериальных или антисептических лекарственных средств за 1 мес до момента обращения пациента; наличие сопутствующих заболеваний и состояний, которые могли повлиять на формирование СИБР вне связи с рационом пациента или наличие которых могло привести к неправильной интерпретации дыхательного теста с лактулозой: наличие оперативных вмешательств на органах ЖКТ в анамнезе; воспалительные заболевания кишечника; хронический панкреатит с внешнесекреторной недостаточностью поджелудочной железы, пищевая аллергия и непереносимость (в том числе глютеновая энтеропатия), заболевания нервной системы, сопровождающиеся нарушением двигательной активности ЖКТ; заболевания легких (туберкулез, пневмония, хроническая обструктивная болезнь легких), прием лекарственных препаратов с возможным влиянием на моторику органов ЖКТ (при этом возможность включения пациентов после отмены таких препаратов рассматривалась после периода «отмывки», который соответствовал не менее чем одному периоду полувыведения препарата); общее состояние пациента, которое, по мнению исследователя, могло бы существенно повлиять на результаты исследования и интерпретацию данных. В тех случаях, когда пациенты отзывали согласие на участие в исследовании и обработку полученных данных, когда по тем или иным причинам оказалось невозможно провести один из предусмотренных протоколом методов исследования, если полученные результаты не поддавались интерпретации (например, несмотря на целенаправленный расспрос врача, из-за мнестических особенностей пациент не смог дать достаточной информации о своем питании в домашних условиях для внесения в базу данных в правильном формате), если один или несколько параметров, предусмотренных протоколом исследования, отсутствовали или было невозможно подтвердить отсутствие состояний и заболеваний, предусмотренных критериями невключения в исследование, данные пациентов не включались в конечный анализ. Определение избыточного бактериального роста водород-продуцирующей флоры в тонкой кишке проводилось по стандартной методике с использованием аппарата GastroCheck Gastrolyser (Bedfont, Великобритания), прошедшего предварительную калибровку. Обследование проводилось в утренние часы после 12-часового голода. Накануне исследования исключался прием кисломолочных напитков, блюд из макарон, злаков, картофеля и кондитерских изделий. В ходе процедуры фиксировались значения концентрации водорода и метана в выдыхаемом воздухе исходно, а также каждые 20 мин в течение 2-часового периода после приема 15 мл лактулозы (Дюфалак, Солвей Фармасьютикалз Б.В., Нидерланды), растворенной в 100 мл негазированной питьевой воды. Наличие избыточного роста водород-продуцирующей флоры считалось установленным при превышении уровня содержания водорода 20 ppm в выдыхаемом воздухе, наличие избыточного роста метаногенной флоры - при превышении уровнем метана в выдыхаемом воздухе 12 ppm [9]. Оценка фактического питания в домашних условиях осуществлялась методом 24-часового воспроизведения, причем адекватность указанных размеров порций контролировалась собеседованием сертифицированного диетолога с привлечением альбома фотографий различных порций пищевых продуктов. Расчет нутриентного состава и калорийности рационов осуществлялся с использованием данных справочника химического состава продуктов [10, 11]. Пищевые паттерны пациентов определялись по стандартной методике [11]: рацион пациента представлялся в виде блюд с указанием массы порций, далее каждое блюдо преобразовывалось в набор продуктов с указанием массы ингредиентов согласно нормам закладки по картотеке блюд [11]. Адекватность потребления продуктов рациона оценивалась в соответствии с рекомендуемыми величинами «пирамиды здорового питания» [12], как частное от деления фактических величин на рекомендуемые. Для детализации паттерна каждый из параметров разделен на подгруппы (например, для злаков - подгруппы «пшеница», «рожь», «овес», «гречка», «пшено», «кукуруза») согласно справочнику химического состава российских пищевых продуктов под ред. И. М. Скурихина и соавт. [10], при этом масса в подгруппах также представлена в виде относительной величины от должного потребления этой группы продуктов [11]. Проводимое лечение. Пациенты с выявленным СИБР-H2 получали лечение комбинированным препаратом, содержащим тилихинол 100 мг и тилброхинол 200 мг (Интетрикс, Бофур Ипсен, Франция), по 2 капсулы 2 раза в день после еды в течение 10 дней [13]. При этом всем пациентам данной группы рекомендовано придерживаться привычного рациона во время лечения и до проведения контрольного дыхательного теста с лактулозой. Контроль эффективности терапии производился при помощи дыхательного теста с лактулозой через 2 мес после завершения курса фармакотерапии. Контроль приверженности к лечению осуществлялся методом формального опроса при проведении контрольного дыхательного теста. Анализируемые параметры и дизайн исследования. Для выявления особенностей питания, которые могли бы способствовать формированию СИБР, проведено сравнение показателей фактического питания у больных СИБР с контролем. Для выявления особенностей пищевых паттернов, которые могли бы приводить к формированию различных вариантов СИБР, проведено сравнение данных фактического питания у больных соответствующих подгрупп между собой и с контролем. Для оценки влияния пищевых паттернов на эффективность терапии СИБР-Н2 при помощи тилихинола/тилброхинола проведено сравнение данных фактического питания у больных СИБР-H2, явившихся на проведение контрольного дыхательного теста с лактулозой, в зависимости от полученных результатов. Оценка взаимосвязи пищевых паттернов и эффективности терапии больных с СИБР-H2 при помощи тилихинола/тилброхинола проведена на основании сравнительного анализа данных фактического питания пациентов, которые принимали назначенное лечение и данные контрольного дыхательного теста с лактулозой которых доступны интерпретации и анализу. Дизайн исследования и методика получения данных представлены на рис. 1. Для статистической компьютерной обработки данных использовался пакет программ Statistica 10.0 (StatSoft Inc., США). С его помощью проводилась оценка показателей выборки методами дескриптивной статистики. Для отображения центральной тенденции в статье использован формат представления данных в виде средних значений и стандартного отклонения. Для сравнения результатов между группами использованы метод Манна-Уитни и критерий хи-квадрат по Пирсону. Достоверность результатов устанавливалась при значениях p≤0,05. Результаты Характеристика групп пациентов, включенных в исследование. В исследование включены 988 пациентов с подозрением на наличие СИБР. Из них у 526 выявлен избыточный рост водород-продуцирующей флоры (СИБР-H2), у 129 - рост метаногенной флоры (СИБР-СН4), у 225 человек выявлен избыточный рост как метаногенной, так и водород-продуцирующей флоры (СИБР-СН4-H2). У 108 обследуемых признаков СИБР не выявлено, эти пациенты включены в группу контроля. Характеристика групп пациентов в зависимости от результатов дыхательного теста с лактулозой представлена в табл. 1. Как видно из представленных данных, между группами не выявлено достоверных различий по половому составу, возрасту, индексу массы тела и основным клиническим характеристикам. Сравнительный анализ структуры питания в группах обследуемых. Результаты анализа питания пациентов, выраженные в абсолютных значениях потребления нутриентов, представлены в табл. 2. Достоверные различия выявлены лишь в отношении потребления пищевых волокон: обследуемые контрольной группы потребляли большее количество пищевых волокон в сравнении с группой СИБР-H2 и группой СИБР-H2-CH4. Достоверных различий между группами по потреблению общего белка, общего жира, углеводов, моно- и дисахаридов, воды, алкоголя, калорийности рациона и кратности приемов пищи установить не удалось, что, вероятно, обусловлено значительными межиндивидуальными отличиями потребления. Сравнительный анализ потребления групп пищевых продуктов. Для уменьшения влияния межиндивидуальной вариабельности показателей потребления основных макронутриентов рационы пациентов сопоставлены с рекомендуемыми нормами потребления групп продуктов пирамиды здорового питания соответствующей калорийности рациона [11, 12]. Полученные данные представлены на рис. 2. У пациентов всех групп выявлено недостаточное по сравнению с оптимальным уровнем потребление овощей, фруктов и молочной продукции, а также избыточное потребление зерновых, белковых блюд и жира, что совпадает с характерными особенностями питания жителей нашей страны [14]. В то же время нам удалось выявить отличия в структуре рационов больных отдельных форм СИБР. Так, в группе СИБР-СН4 выявлено большее потребление фруктов (0,58±0,63 относительно нормы пирамиды здорового питания), в сравнении с группой СИБР-H2 (0,39±0,46; р=0,001) и группой СИБР-H2-СН4 (0,44±0,49; р=0,026). Аналогичный тренд выявлен в отношении потребления овощей: 0,78±0,64 у больных СИБР-СН4 в сравнении с 0,61±0,49 в группе СИБР-H2 (р=0,003) и 0,60±0,38 в группе СИБР-H2-СН4 (р=0,03). Структура потребления злаков, жиров, а также молочной продукции достоверно не различалась у пациентов исследуемых групп. Структура потребления овощей существенно различалась у пациентов исследуемых групп. Так, в группе СИБР-СН4 выявлено достоверно большее потребление лука (0,029±0,028 относительно нормы потребления овощей пирамиды здорового питания), чем в группе СИБР-H2-СН4 (0,020±0,022; р=0,004) и в группе СИБР-H2 (0,022±0,028; р=0,004). Аналогичная тенденция выявлена в отношении огурцов, томатов, кабачков, сладкого перца, которые составляют группу «другие овощи» в соответствии со справочником [11]: (0,34±0,38 в группе СИБР-СН4 в сравнении с 0,23±0,34 в группе СИБР-H2, р=0,001; 0,23±0,27 в группе СИБР-Н2-СН4, р=0,037; 0,23±0,30 в группе контроля; р=0,037; рис. 3). В отношении потребления остальных групп овощей достоверных различий между исследуемыми группами не выявлено. На рис. 4 представлены результаты анализа потребления фруктов пациентами исследуемых групп. В контрольной группе выявлено большее потребление субтропических фруктов (киви, инжир, гранат, авокадо и т. д.) по сравнению с группами СИБР-H2 (0,029±0,093 против 0,017±0,076 соответственно; р=0,027) и СИБР-H2-СН4 (0,015±0,088; р=0,005). Также в группе контроля зафиксировано большее потребление семечковых фруктов (например, яблок, груш), чем в группе СИБР-H2 (0,23±0,12 в сравнении с 0,16±0,27; р=0,046). Характерной особенностью рационов в группе СИБР-СН4 явилось большее потребление семечковых фруктов в сравнении с остальными группами СИБР: 0,26±0,36 в группе СИБР-СН4, в сравнении с 0,18±0,31 в группе СИБР-H2-СН4 (р=0,008) и 0,16±0,27 в группе СИБР-H2 (р=0,003). Потребление остальных фруктов достоверно не различалось между исследуемыми группами. Анализ потребления мяса и рыбы в исследуемых группах представлен на рис. 5. Как видно из приведенных данных, рационы больных группы СИБР-СН4 характеризовались большим потреблением рыбы, в сравнении с остальными группами (0,50±0,42 у больных СИБР-СН4, в сравнении с 0,22±0,42 в группе СИБР-H2; р<0,001; 0,25±0,63 в группе СИБР-H2+СН4, р<0,001; 0,28±0,47 в группе контроля; р<0,03), в то время как у больных группы СИБР-H2 характерным отличием структуры питания являлось большее потребление мяса птицы: 0,57±0,63 против 0,37±0,50 в группе СИБР-СН4 (р=0,001); 0,45±0,53 в группе СИБР-H2-СН4 (р=0,026); 0,40±0,53 в группе контроля (р=0,009). Сравнительный анализ паттернов питания больных СИБР-Н2, которым проведено лечение тилихинолом/тилброхинолом, в зависимости от наличия эффекта. Результаты контрольного исследования при помощи дыхательного теста с лактулозой через 2 мес после окончания лечения тилихинолом/тилброхинолом получены у 80 пациентов (15,2% от тех, кому проведено лечение). При этом указанные пациенты подтвердили приверженность к назначенному лечению и привычному рациону. По данным дыхательного теста у 38 человек (47,5%) эффект от лечения не достигнут. Результаты сравнительного анализа рационов в зависимости от наличия эффекта от лечения представлены в табл. 3. У больных с сохраняющимися признаками СИБР по данным контрольного обследования выявлено меньшее потребление кондитерских изделий, большее потребление мясной продукции в структуре рационов. Потребление жиров у этой группы было недостоверно больше, а потребление фруктов и молочной продукции - меньше. Сравнительный анализ потребления отдельных продуктов внутри групп выявил отличия в структуре потребления больными с различной эффективностью лечения. Так, в группе продуктов «злаковые» у пациентов с отсутствием эффекта от лечения потребление гречихи больше в сравнении с теми, у кого лечение оказалось успешным (0,41±0,47, в сравнении с 0,16±0,35; р<0,001). Аналогичные отличия получены в отношении потребления проса (0,033±0,11 против 0,003±0,021; р=0,047). Различия по потреблению остальных злаковых, а также составляющих категорий «овощи» и «фрукты» не достигали степени достоверности. Нами выявлено меньшее потребление творога пациентами, не достигшими эффекта от лечения тилихинолом/ тилброхинолом (0,07±0,08 против 0,17±0,19; р=0,018). Различия по потреблению остальных составляющих категории «молочные продукты» не достигли уровня статистической значимости. В категории продуктов «мясо и рыба» отмечено достоверно более высокое потребление мяса птицы (0,80±0,64 против 0,54±0,62; р=0,01) пациентами, у которых лечение оказалось неэффективным; потребление остальных продуктов данной категории достоверно не отличалось. Отличия в категории «жировые продукты» характеризовались большим потреблением сливочного масла пациентами, у которых эффект от лечения СИБР не достигнут (0,54±0,24 против 0,39±0,22; р<0,01). Обсуждение Представленные результаты являются первой попыткой провести анализ отличий структуры питания у пациентов с наличием различных вариантов СИБР, а также оценить пищевые паттерны в группах с наличием эффекта от стандартной терапии и без него. Проведенный анализ опубликованных работ не выявил аналогичных исследований. В то же время, на наш взгляд, полученные данные имеют большое как научное, так и практическое значение. Прежде всего, результаты исследования демонстрируют отсутствие значимых отличий по большинству макронутриентов, которые традиционно анализируются при анализе фактического питания: нами выявлены отличия лишь в отношении потребления пищевых волокон (у больных СИБР оно оказалось меньше в сравнении с контролем). В то же время по каждому из макронутриентов отмечалась значительная вариабельность потребления, что обусловливало отсутствие достоверных различий даже при наличии большой популяции обследуемых. Анализ отличий в структуре потребления отдельных категорий продуктов и их составляющих позволил выявить те особенности питания, которые при традиционном подходе к анализу рационов не выявлялись. Эти результаты могут свидетельствовать о необходимости использования более разнообразных подходов для изучения структуры питания и выявления тех факторов, которые могут иметь решающее значение в развитии различных патологических состояний. Практическая значимость полученных результатов обусловлена тем, что в ходе исследования удалось выявить как характерные особенности структуры питания, которые могут лежать в основе различных вариантов СИБР, так и те параметры, которые могут определять эффективность терапии. Это может как способствовать увеличению эффективности стандартной терапии, так и позволить осуществлять профилактику в группах риска или после проведения лечения. В настоящее время подходы к лечению СИБР характеризуются низкой эффективностью. Данные разных авторов свидетельствуют о том, что эффективность терапии СИБР с использованием антибактериальных средств составляет 51,1%, при этом даже после достижения эффекта частота рецидивов может составлять от 30 до 80% [15]. Результаты, полученные в ходе настоящей работы, сопоставимы с упомянутыми выше: эффект от лечения тилихинолом/тилброхинолом достигнут у 52,5% (42 из 80) больных СИБР-Н2. Выявленные различия пищевых паттернов у больных СИБР, достигших и не достигших эффекта от лечения, хотя и требуют верификации в специально спланированных исследованиях, уже сейчас могут помочь практическому врачу для научно обоснованной коррекции рационов больных СИБР. Повышение эффективности терапии и профилактики рецидивов СИБР при помощи коррекции диеты представляются перспективными, поскольку ряд научных данных подтверждает такую возможность. Действительно, конкуренция за нутриенты является ключевым фактором динамики микробного общества [16]. При этом для разных видов микроорганизмов требуется разный набор субстратов, необходимых для оптимальных условий роста и размножения. Модификация рациона может способствовать изменению баланса флоры и обеспечить условия уменьшения вероятности заселения тонкой кишки бактериями. Этому же может способствовать и нормализация моторики ЖКТ, которая в значительной степени обусловлена особенностями питания. Одним из возможных подходов является обогащение рациона пищевыми волокнами. Действительно, в нашем исследовании выявлено значительно меньшее потребление пищевых волокон в группе больных СИБР в сравнении с контролем. К сожалению, к настоящему времени опубликованы лишь единичные работы, в которых бы оценивался эффект от модификации рациона за счет этого фактора. Так, в исследовании с добавлением 5 г/сут гуаровой камеди во время приема рифаксимина это позволило увеличить эффективность терапии СИБР с 62 до 87% [17]. Авторы работы объясняют достигнутые результаты усилением метаболической активности флоры при утилизации пищевых волокон. В то же время данные других исследований свидетельствуют о том, что количество пищевых волокон в рационе пропорционально толщине слоя слизи в кишечнике [18], что, в свою очередь, может способствовать усилению барьерной функции слизистой оболочки тонкой кишки, увеличить сопротивляемость к колонизации бактериальной флорой и снижению вероятности формирования СИБР. Кроме того, пищевые волокна ферментируются с образованием летучих жирных кислот, а это приводит к тому, что рН в просвете кишки сдвигается в сторону кислых значений, что ограничивает рост бактероидов [19]. Анализ структуры питания и, в частности, сравнение категорий продуктов выявили, что у больных СИБР потребление субтропических фруктов меньше, чем в контрольной группе. С одной стороны, практически все продукты, входящие в эту группу, за счет наличия пищевых волокон и органических кислот снижают рН среды, что может способствовать бактериостатическому действию [20] и, вследствие этого, меньшей вероятности развития СИБР. Этому же может способствовать химический состав некоторых продуктов, входящих в эту группу. Например, известно, что полифенольные соединения (например, элагитаннин) граната, являющегося одним из представителей этой категории продуктов, стимулируют рост бифидо- и лактобактерий и способствуют уменьшению количества бактероидов, клостридий и бактерий рода Enterobacter в просвете кишки [21]. Различия рационов в потреблении белковых блюд, выявленные в настоящем исследовании, представляют большой интерес. Судя по отмеченным особенностям потребления этих продуктов, можно предположить, что пациентам с СИБР для предупреждения рецидивов, возможно, следует рекомендовать увеличение потребления красного мяса, причем при наличии СИБР-СН4 также необходимо ограничить потребление рыбы, а пациентам с избыточным ростом водород-продуцирующей флоры, возможно, стоит уменьшить потребление мяса птицы. Данные предположения требуют подтверждения в специально спланированных интервенционных исследованиях. Выявленные отличия по потреблению гречихи и проса в структуре рационов больных СИБР-H2, достигших эффекта от лечения и без него, можно объяснить несколькими известными ранее фактами. В частности, в одном из исследований отмечено, что гречиха богата ингибиторами протеолитических ферментов (0,543 г в 100 г) [21]. В свою очередь, это может повышать доступность пищевых полимеров для микробного ферментирования и способствовать увеличению бактериальной массы. Пшенная крупа отличается от других круп замедленной перевариваемостью, большим количеством ненасыщенных жирных кислот, содержит много антинутриентов (фитаты, танин и оксалаты), которые снижают биодоступность железа, кальция и цинка для организма человека [19] и, возможно, сохраняют эти минералы для утилизации микрофлорой. Так, например, железо является лимитирующим нутриентом для протеобактерий [22], а продукция колицина энтеробактериями зависит от доступности железа [23]. Несмотря на то что результаты настоящего исследования основаны на анализе данных большого числа пациентов, выявленные особенности структуры питания пациентов с СИБР требуют дополнительного подтверждения в мультицентровых исследованиях для увеличения доказательности данных и уменьшения вероятности влияния особенностей популяции пациентов. Действительно, те пациенты, которые участвовали в настоящем исследовании, являлись амбулаторными больными, однако они проходили обследование в условиях специализированного отделения научно-исследовательского центра. Структура питания больных СИБР, которые обращаются за первичной медицинской помощью в амбулаторно-поликлинические отделения, может отличаться от выявленной нами. Определение причинно-следственной связи между выявленными нами изменениями структуры питания и формированием различных вариантов СИБР требует дополнительного изучения. Остается неясным, служат выявленные нами отличия причиной формирования СИБР или отражают реакцию пациента в ответ на развившиеся симптомы (в частности, ограничение потребления ряда продуктов, например овощей, при наличии вздутия живота как симптома СИБР). Еще одно ограничение настоящего исследования - сама методика, которая использовалась для выявления избыточного бактериального роста. Несмотря на то что дыхательный тест с лактулозой является стандартным методом для диагностики СИБР [1], этот тест косвенный и может зависеть от функциональной активности бактерий, кишечной стенки и легочной ткани, поэтому результаты теста могут зависеть от целого ряда факторов (как, например, предшествующий прием антибактериальных препаратов, изменения кишечной проницаемости, адекватность диффузии газов в альвеолах и др.) [24]. Учитывая, что дыхательный тест проводился в динамике одним и тем же пациентам, влияние указанных факторов, вероятно, было не столь значимым в отношении контроля эффективности лечения, однако следует принимать во внимание их возможное влияние при интерпретации результатов. Заключение Пищевые паттерны больных СИБР имеют существенные отличия по сравнению с группой контроля и характеризуются меньшим потреблением пищевых волокон и блюд из красного мяса. Структура питания больных СИБР водород-продуцирующей флоры с наличием эффекта от лечения тилихинолом/тилброхинолом существенно отличается от таковой в группе с отсутствием эффекта от лечения и характеризуется меньшим потреблением гречки и проса в структуре зерновых и мяса птицы в структуре белковых блюд. Полученные результаты могут быть использованы для модификации рационов больных СИБР для увеличения эффективности терапии и снижения вероятности рецидивов. Требуются дополнительные исследования для подтверждения результатов и оценки возможности коррекции выявленных изменений структуры питания у больных СИБР. Данное исследование выполнено в рамках Гранта Российского научного фонда по мероприятию «Проведение исследований научными лабораториями мирового уровня в рамках реализации приоритетов научно-технологического развития Российской Федерации» Президентской программы исследовательских проектов, реализуемых ведущими учеными, в том числе молодыми учеными, научному проекту: «Фундаментальные исследования паттернов питания человека как основа перспективных технологий производства пищевых продуктов заданного состава и свойств для реализации стратегии здорового питания и профилактики социально значимых заболеваний», № 19-76-30014. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

About the authors

V I Pilipenko

Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology

Email: pilipenkowork@rambler.ru
Moscow, Russia

V A Isakov

Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology

Moscow, Russia

S V Morozov

Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology

Moscow, Russia

A V Vlasova

Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology

Moscow, Russia

M A Naydenova

Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology

Moscow, Russia

References

Supplementary files