Associations between high levels of hostility and coronary heart disease in an open urban population among 25—64-year-old men

Full Text

ВИБС — «возможная» ишемическая болезнь сердца Вр — враждебность ДИ — доверительный интервал ИБС — ишемическая болезнь сердца ИМ — инфаркт миокарда ОИБС — «определенная» ИБС ОШ — отношение шансов ССЗ — сердечно-сосудистые заболевания Враждебность (Вр) — длительное, устойчивое негативное отношение или система оценок, применяемая к окружающим людям, включающая когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты [1]. Возможными механизмами, через которые Вр способна вызывать развитие сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), являются чрезмерная сердечно-сосудистая и нейроэндокринная реактивность, а также медленное восстановление после стресса [2]. При изучении Вр как критического компонента гнева, влияющего на риск развития ишемической болезни сердца (ИБС), в девятилетнем проспективном исследовании с участием 2890 мужчин Южного Уэльса гнев оценивался с помощью фрамингемской шкалы (с разделением симптомов «гнев наружу» и «гнев дискуссии») и новой шкалы супрессированного гнева. Доказано, что хотя «гнев наружу» и супрессированный гнев являются факторами риска развития ИБС, возможно, существуют другие механизмы, кроме Вр, определяющие риск развития ИБС, и следовательно, необходим другой концептуальный подход к проблеме «гнева» [3]. В проспективном исследовании MRFIT показано, что только 2 из 3 различных взаимосвязанных компонентов Вр клинически значимы. Только общая потенциальная Вр, а также антагонистический межличностный компонент Вр имеют позитивную нерегулируемую связь со случаями ИБС. Общий поведенческий паттерн не имеет клинически значимой связи с ИБС. После стандартизации по традиционным факторам риска: возраст, уровень общего холестерина (ХС), артериального давления (АД), курение табака, потенциальная Вр оказалась клинически значимым фактором риска развития ИБС [4]. Цель исследования — установить ассоциации распространенности ИБС с высоким уровнем Вр в открытой популяции у мужчин 25—64 лет среднеурбанизированного сибирского города. Материалы и методы Одномоментное эпидемиологическое исследование проведено на репрезентативной выборке, сформированной методом случайных чисел из избирательных списков граждан одного из административных округов Тюмени среди лиц 1000 мужчин, по 250 человек в каждом из четырех десятилетий жизни (25—34, 35—44, 45—54, 55—64 лет). Отклик составил 85% (850 участников). Репрезентативность результатов исследования обоснована стандартизацией основных показателей при сравнении генеральной и выборочной совокупности. Для стандартизации показателей использовали возрастную структуру городского населения РФ мужского пола в диапазоне 25—64 лет (согласно последней переписи населения), применяли прямой метод стандартизации. Критериями включения в репрезентативную выборку являлись мужской пол, возраст 25—64 лет, наличие прописки и проживание на территории Центрального административного округа Тюмени. Критерии исключения из репрезентативной выборки: статус беженца, студента, военнослужащего и заключенного, что устанавливалось со слов обследуемых. Каждому жителю Тюмени, включенному в репрезентативную выборку, отправлено письменное почтовое приглашение для участия в обследовании. В отсутствие отклика на первое приглашение предусмотрено три повторных письма-напоминания с недельным интервалом или попытка телефонного либо личного контакта с потенциальными участниками. У каждого участника получено письменное информированное согласие на участие в исследовании. Выделение различных форм ИБС осуществлялось на основании стандартных методов (вопросник ВОЗ по стенокардии напряжения, ЭКГ покоя и кодирование по Миннесотскому коду), используемых в эпидемиологических исследованиях. Выделяли «определенную» ИБС (ОИБС), «возможную» ИБС (ВИБС) и ИБС по расширенным эпидемиологическим критериям. ИБС по расширенным эпидемиологическим критериям включала сочетание ОИБС и ВИБС. Для оценки уровней Вр использовали сплошной опросный метод путем самозаполнения анкеты ВОЗ «МОНИКА-психосоциальная» [5]. Для оценки Вр предлагался бланк шкалы Вр (тест MOPSY), состоящий из 20 утверждений. Для ответа на каждое утверждение предусмотрены 2 градации: «согласен», «не согласен». Выраженность Вр оценивали как низкую, среднюю, высокую. Математическую обработку данных исследования осуществляли с использованием пакета прикладных программ статистической обработки медицинской информации SPSS, версия 11.5, Statistica 7.0 и электронных таблиц MicrosoftExcel в соответствии с правилами вариационной статистики. Результаты представлены как доля (в процентах) категориальных переменных в четырех анализируемых десятилетиях жизни: 25—34, 35—44, 45—54 и 55—64 лет. Для проверки статистической значимости различий между группами использовали критерий χ2 Пирсона. Различия при р≤0,05 считали статистически значимыми. Ассоциации высокого уровня Вр с распространенностью ИБС по расширенным эпидемиологическим критериям, а также ОИБС и ВИБС оценивали с помощью расчета отношений шансов (ОШ) и их 95% доверительных интервалов (ДИ). При изучении ОШ высокого и невысокого уровней Вр и наличия/отсутствия ИБС группа «невысокого» уровня Вр представлена сочетанием групп низкого и среднего уровней Вр. Результаты Для определения ассоциации распространенности ИБС с высоким уровнем Вр в тюменской популяции установлена распространенность ИБС, которая у мужчин 25—64 лет по расширенным эпидемиологическим критериям составила 12,4%. По строгим критериям ИБС (ОИБС) выявлена в 6,6% случаев, ВИБС — в 5,7% [6]. В табл. 1 показано, что стандартизованный по возрасту показатель распространенности высокого уровня Вр у мужчин 25—64 лет составил 46,4%, достигая своего максимума в возрасте 55—64 лет (51,4%). Таблица 1. Уровни Вр у мужчин 25—64 лет открытой городской популяции Примечание. СП — стандартизованный по возрасту показатель. Звездочками справа обозначены статистически значимые различия показателей между средним и другими уровнями Вр, слева — между высоким и другими уровнями Вр (* — p<0,05; ** — p<0,01; *** — p<0,001). Распространенность низкого, среднего и высокого уровней Вр статистически значимо различалась как в целом в популяции 25—64 лет, так и в старших возрастных категориях 45—54 и 55—64 лет, в которых установлена наиболее низкая распространенность среднего уровня Вр и наиболее высокая распространенность высокого уровня Вр (см. табл. 1). В младших возрастных группах отмечалась несколько другая тенденция. Так, в возрастных категориях 25—34 и 35—44 лет при сохранении наибольшей доли лиц с высоким уровнем Вр число лиц с низким и средним уровнем Вр практически не различалось (см. табл. 1). В возрастных категориях 25—34 и 55—64 лет высокий уровень Вр почти в 2 раза превышал средний ее уровень, в возрастных категориях 35—44 и 45—54 лет — почти в 3 раза (см. табл. 1). Как следует из табл. 2, у мужчин 25—64 лет открытой городской популяции установлены ассоциации распространенности ИБС по расширенным эпидемиологическим критериям и ОИБС с высоким уровнем Вр. Так, в группе с ИБС по расширенным эпидемиологическим критериям и наличием высокого уровня Вр О.Ш. в 2,71 раза (при 95% ДИ от 1,63 до 4,52; p<0,05) больше, чем в группе без ИБС и с невысоким уровнем Вр. При оценке влияния высокого уровня Вр на развитие ОИБС и ВИБС получены соответственно ОШ 4,65 (при 95% ДИ от 2,14 до 10,12; p<0,05) для ОИБС и ОШ 1,36 (при 95% ДИ от 0,69 до 2,66; p>0,05) для ВИБС. Следовательно, у лиц 25—64 лет с ОИБС высокие градации Вр встречались достоверно чаще, чем у лиц без ОИБС, у лиц с ВИБС различия с группой сравнения (без ВИБС) оказались недостоверными. Таблица 2. ОШ распространенности ИБС и высокого уровня Вр в открытой городской популяции В возрастном диапазоне показатель достиг статистической значимости лишь в возрастном десятилетии 55—64 лет, в котором повторял закономерности, присущие в целом популяции 25—64 лет. Так, ОШ в группе с ИБС по расширенным эпидемическим критериям и высокого уровня Вр в возрасте 55—64 лет оказалось в 5,42 раза выше, чем в группе без ИБС и с невысоким уровнем Вр (при 95% ДИ от 2,32 до 12,66; p<0,05), в группе с ОИБС и высоким уровнем Вр — 25,85 (при 95% ДИ от 3,30 до 202,60; p<0,05). В возрастной категории 55—64 лет ОШ в группе с ОИБС и Вр оказалось в 5,6 раза выше общепопуляционного, а в группе с ИБС по расширенным эпидемическим критериям и высоким уровнем Вр — в 2 раза выше общепопуляционного. У мужчин 55—64 лет с ВИБС и высоким уровнем Вр О.Ш. не достигало статистической значимости, как и в общей популяции 25—64 лет (см. табл. 2). Обсуждение В настоящее время не вызывает сомнения, что реакция на стресс и болезнь находится в зависимости от личностных особенностей больного [7—10]. В связи с этим в научной литературе наибольшее обоснование и распространение получила концепция, выдвинутая в 1959 г. M. Friedman и R.H. Rosenman, о взаимосвязи ИБС с определенными поведенческими особенностями, в совокупности получившими название поведенческого типа А. Попытки исследователей обнаружить ключевые моменты внутри так называемого поведения типа, А привели к необходимости рассмотрения Вр в качестве его основного элемента [5]. Влияние Вр на развитие ИБС и инфаркта миокарда (ИМ) показано во многих исследованиях [2, 3, 5, 11]. Наши результаты в отношении более высокого уровня Вр и, напротив, незначимого показателя ОШ развития ИБС у молодых мужчин по сравнению со старшей возрастной категорией согласуются с данными финского исследования, в котором получены аналогичные результаты [11]. Так, в финском исследовании Kuopio Ischemic Heart Disease Risk Factor Study в течение 9 лет изучали связь между Вр и повышением риска смерти и заболеваемости острым ИМ у 2125 мужчин 42—60 лет. У мужчин с Вр в самом высоком квартиле риск смерти от ССЗ почти в 3 раза выше, чем у мужчин в нижнем квартиле. Риск развития ИМ у мужчин с Вр повышался в 2,18 раза [11]. В настоящее время многие исследователи полагают, что Вр (как один из ключевых составляющих типа личности A) в большей степени влияет на начало болезни и острые провоцирующие факторы (спазм, тромбоз, разрыв бляшки) и в меньшей на атеросклероз сосудов. Таким образом, Вр может спровоцировать острый коронароспазм и быть надежным прогностическим признаком развития ИМ в общепопуляционных группах, однако его роль как прогностического признака прогрессирования атеросклероза и соответственно развития АГ и инсульта не определена. Напротив, по данным некоторых исследований, Вр может оказывать в отношении последних протективное действие [2, 11]. В то же время В.В. Гафаров и соавт. [5] связывают увеличение риска развития ИМ у мужчин с Вр с социальными механизмами, которые снижают протективный эффект Вр в отношении ССЗ, объясняя это нестабильностью нашего общества в настоящий период. J. Müller и J. Hallqvist [11] также утверждают, что в стабильном обществе заболеваемость при Вр значительно ниже общепопуляционной, а в нестабильном — такой же либо выше. Поскольку Россия в период проведения нашего исследования вступала в эпоху мирового кризиса, в 2008 г. она представляла собой государство трансформационного типа, находящегося в состоянии эпидемиологического перехода, т. е. являлась нестабильным обществом. В связи с этим в нашем исследовании Вр выступала как фактор, увеличивающий риск возникновения и развития ИБС [12]. Следовательно, эпидемические критерии психосоциальных факторов риска, в том числе Вр, выявляемые с помощью стандартизованных методов опроса, необходимо использовать при профилактических осмотрах мужского населения и отборе лиц трудоспособного возраста с ССЗ, подлежащих углубленному обследованию и диспансеризации. Заключение Распространенность высокого уровня Вр у мужчин 25—64 лет среднеурбанизированного сибирского города составила 46,4% (стандартизованный по возрасту показатель). Высокий уровень Вр увеличивался с возрастом, достигая максимума в группе 55—64 лет. ОШ развития ИБС при высоком уровне Вр в мужской популяции 25—64 лет Тюмени составило 2,71; ОИБС почти в 2 раза выше — 4,65. ОШ развития ИБС при высоком уровне Вр у мужчин старшей возрастной категории 55—64 лет составило 5,42, ОИБС — 25,85. Конфликт интересов отсутствует.

About the authors

E V Akimova

M Yu Akimov

E I Gakova

M M Kayumova

V V Gafarov

V A Kuznetsov

References

Supplementary files