Vitamins in diet of patients with metabolic syndrome

Full Text

1,25(OH)2D3 - 1,25-дигидроксихолекальциферол 25(OH)D - 25-гидроксихолекальциферол ДИ - доверительный интервал МС - метаболический синдром РНП - рекомендуемая норма физиологической потребности ССЗ - сердечно-сосудистые заболевания ТГ - триглицериды ФНО-α - фактор некроза опухоли-α ХС ЛПВП - холестерин липопротеидов высокой плотности ХС ЛПНП - холестерин липопротеидов низкой плотности OR - отношение шансов Метаболический синдром (MС) включает в себя комплекс метаболических нарушений (артериальная гипертензия, дислипидемия, гипергликемия, резистентность к инсулину), являющихся факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) и сахарного диабета 2-го типа, и характеризуется наличием абдоминального ожирения, что сопровождается нарушением углеводного, липидного, пуринового обмена. Согласно рекомендациям по диагностике и лечению МС (второй пересмотр) Всероссийского научного общества кардиологов диагноз МС устанавливается при наличии абдоминального ожирения (окружность талии >80 см у женщин и >94 см у мужчин) и двух или более из следующих признаков: артериальная гипертензия (АД ≥130/85 мм рт. ст.), повышение уровня триглицеридов (ТГ; ≥1,7 ммоль/л), снижение уровня холестерина липопротеидов высокой плотности (ХС ЛПВП; <1,0 ммоль/л у мужчин; <1,2 ммоль/л у женщин), повышение уровня холестерина липопротеидов низкой плотности (ХС ЛПНП; >3,0 ммоль/л), гипергликемия натощак (глюкоза в плазме крови натощак ≥6,1 ммоль/л), нарушение толерантности к глюкозе (глюкоза в плазме крови через 2 ч после нагрузки глюкозой в пределах ≥7,8 и ≤11,1 ммоль/л). В настоящее время это многофакторное состояние затрагивает 20-30% населения мира [1], и распространенность его увеличивается во всех странах. Частота выявления абдоминального ожирения среди лиц 25-45 лет в г. Новосибирске в 2013-2015 гг. составила 42,6% (41% у мужчин, 44% у женщин; p=0,433), артериальной гипертензии - 33,5% (53% у мужчин, 21% у женщин; р<0,0001), гипертриглицеридемии - 17,5% (26,3% у мужчин, 9,6% у женщин; р<0,0001), снижения уровня ХС ЛПВП - 24,3% (27,7% у женщин, 20,5% у мужчин; р=0,023), повышения ХС ЛПНП - 64,8% (66,8% у мужчин и 63,7% у женщин р=0,383), гипергликемии - 29% (39,3% у мужчин, 20,1% у женщин; р<0,0001) [2]. Среди факторов, влияющих на развитие МС, выделяют алиментарные, метаболические, генетические и экологические. Признанной составляющей в комплексной патофизиологии MС является окислительный стресс [1]. В последние годы накопились данные, свидетельствующие о том, что гиповитаминозы также являются фактором развития компонентов МС. Изучение связи между гиповитаминозом и развитием МС оправдано, поскольку даже умеренное снижение риска ССЗ принесет существенную пользу для здоровья населения. Цель обзора - анализ доступных данных, опубликованных за последние несколько лет, касающихся роли дефицита витаминов и каротиноидов в развитии МС, потребления отдельных витаминов и обеспеченности витаминами пациентов с МС, а также эффективности использования в питании пациентов с МС витаминов. Потребление витаминов Анализ с помощью анкетно-опросного метода среднесуточных рационов питания 117 пациентов обоего поля в возрасте 18-60 лет с МС и дисбиозом кишечника, проживающих в Санкт-Петербурге, показал, что энергетическая ценность их рациона в среднем на 930 ккал превышает физиологические нормы за счет избыточного потребления жира, насыщенных жирных кислот, холестерина и белка при одновременном недостатке витаминов А, В2 и магния [3]. Изучение анкетно-опросным методом питания лиц с ССЗ и ожирением в домашних условиях показало, что потребление витаминов группы В (РР, В2, В1) не достигает рекомендуемых норм у 64-77% опрошенных [4, 5]. Недостаток в рационе витамина С имел место у 17% обследованных, витамина А - у 36,2% [4]. Аналогичные дефициты витаминов выявлены при обследовании питания пациентов с МС в других странах. Оценка потребления витаминов-антиоксидантов 184 женщинами с МС (средний возраст 57 лет) в постменопаузе, проживающими в Польше, методом 24-часового воспроизведения потребления пищи показала, что оптимальный уровень потребления витамина А имел место только у 3,62% женщин, витамина С - у 8,88%, витамина Е - у 11,41%, что оказалось значительно реже, чем в группе здоровых женщин (р<0,001) [6]. Аналогичным образом выявлен сниженный уровень потребления витаминов А, С, Е и К, кальция, цинка и магния в питании 185 взрослых жителей Саудовской Аравии в возрасте от 19 до 60 лет с МС [7]. При изучении рациона питания анкетным способом 5800 жителей США в возрасте 20-45 лет выяснено, что у лиц с МС потребление витамина К1 ниже по сравнению со здоровыми лицами [8]. Анализ рациона питания 2069 взрослых показал, что лица с низким потреблением витамина С предрасположены к развитию МС [9]. Анкетирование 123 пациентов с МС и 135 здоровых лиц, проведенное в Китае, выявило, что потребление витаминов группы В отрицательно коррелировало с развитием МС [10]. Обеспеченность витаминами Сравнительные обследования, проведенные в Польше, показали, что сниженный уровень витаминов А, С и Е в плазме крови у пациентов с МС наблюдался значительно чаще, чем в группе здоровых лиц (15,38% против 2,19%; 79,12% против 8,79% и 60,45% против 5,49%; р<0,0001 соответственно) [6]. Аналогичная связь между обеспеченностью витамином С и наличием МС обнаружена при обследовании подростков в США: уровень аскорбиновой кислоты в крови обратно пропорционален статусу MС и концентрации мочевой кислоты [11]. Витаминный статус большинства девушек с МС, проживающих в Саратове, характеризовался дефицитом витаминов Е, С и В1, выявленным по их концентрации в крови или моче [12]. Ликопин относится к группе каротиноидов, основным его пищевым источником являются томаты и продукты их переработки, папайя и другие окрашенные овощи и фрукты. Распространенность МС значительно выше среди лиц, у которых концентрация ликопина в сыворотке крови находилась в нижнем тертиле, по сравнению с частотой среди лиц, имеющих концентрацию ликопина во втором и третьем тертилях [13]. Концентрации каротиноидов в сыворотке крови подростков 12-19 лет США обратно связаны с наличием MС [11]. Исследование, в котором участвовало 13 196 взрослых в возрасте 20 лет и старше, показало, что более высокие концентрации ликопина в сыворотке крови ассоциированы с меньшей распространенностью MС, но только у участников с нормальной или избыточной массой тела, а не у пациентов с ожирением [13]. Более высокая концентрация ликопина в сыворотке крови ассоциируется с уменьшением риска смертности среди людей с МС. Наблюдение за 2499 участниками с MС в течение 10 лет показало, что более высокая концентрация ликопина в сыворотке крови связана с более длительной продолжительностью жизни (120,6 мес против 107,4 мес) [14]. Более низкие концентрации в сыворотке крови каротиноидов могут быть следствием окислительного стресса, вызванного MС, или непосредственно результатом недостаточного потребления фруктов и овощей и, таким образом, отражать эффект их недостаточного потребления на патогенез MС. Витамин D Среди лиц с дефицитом витамина D наблюдается более высокая частота встречаемости и выраженности компонентов МС, а также повышение уровня маркеров воспаления [15]. У лиц с МС уровень витамина D в плазме крови обычно ниже, чем у здоровых, проживающих в том же регионе [15]. На фоне нормальных концентраций в сыворотке крови витаминов С, В1 и В12 примерно у половины пациентов с артериальной гипертензией, избыточной массой тела или ожирением обнаружен сниженный уровень транспортной формы витамина D [4]. В ряде проспективных исследований получены данные, подтверждающие, что низкие концентрации 25-гидроксихолекальциферола (25(OH)D) в сыворотке крови связаны с повышенным риском развития МС [16]. Концентрация 25(OH)D в сыворотке крови обратно пропорционально коррелировала с окружностью талии (p<0,001), уровнем ТГ (p<0,01), глюкозы натощак (p<0,01) и HOMA-теста (p<0,001) [17]. При обследовании взрослого населения Катара также показано, что наличие МС ассоциируется с дефицитом витамина D [18]. При обследовании 4164 взрослых (средний возраст 50 лет, 58% женщин, 92% европеоидов) в течение последующих 5 лет выявлено 528 случаев (12,7%) МС, при этом у лиц с концентрацией 25(OH)D в сыворотке крови в первом (<18 нг/мл) и втором (18-23 нг/мл) квантилях риск развития МС значительно выше, чем у лиц с концентрацией 25(OH)D (≥34 нг/мл) в самом высоком квантиле [17]. Гиповитаминоз D ассоциирован с нарушением гомеостаза глюкозы. Метаанализ 28 исследований показал, что более высокие уровни циркулирующей формы витамина D - 25(OH)D - в сыворотке ассоциировались со снижением риска диабета на 55%, МС - на 51% и ССЗ - на 33% [19]. По данным обследования жителей Китая в возрасте 50-70 лет (1443 мужчины и 1819 женщин), сниженный уровень 25(OH)D в сыворотке крови ассоциируется с увеличенным риском развития МС и резистентности к инсулину [20]. Уровень 25(OH)D в сыворотке крови обнаруживает обратно пропорциональную связь с избыточной массой тела, уровнем ТГ, отношением ТГ / ХС ЛПВП, наличием МС [21]. Обнаружена обратная ассоциативная связь между концентрацией гормональной формы витамина 1,25-дигидроксихолекальциферола (1,25(OH)2D3) в сыворотке крови и развитием МС [22]. При этом у пациентов с МС на фоне недостаточности или дефицита витамина D нарушения психоэмоциональной сферы встречались чаще и были более выраженными [23]. Многие авторы обращают внимание на то, что низкий уровень витамина D в крови и ожирение практически одновременно достигли уровня эпидемии во всем мире. С одной стороны, ожирение является причинным фактором развития недостаточности витамина D и патогенеза заболеваний, ассоциированных с дефицитом этого витамина. Причинами этого являются недостаточное пребывание на солнце людей с ожирением из-за их малоподвижного образа жизни и меньшей физической активности на открытом воздухе, секвестрация витамина D в жировой ткани и его разведение в жировой ткани у страдающих ожирением лиц [24]. С другой стороны, экспрессия рецепторов витамина D3 и ферментов, участвующих в метаболизме витамина D3 в адипоцитах, зависит от недостаточной обеспеченности витамином D вследствие модуляции дифференцировки адипоцитов и липидного обмена [24]. Некоторые авторы усматривают «порочный круг», в соответствии с которым, с одной стороны, загрязнители воздуха, поглощающие ультрафиолетовое солнечное излучение, снижают эффективность эндогенного синтеза витамина D в коже, а с другой - загрязнение воздуха в сочетании с нездоровым питанием и образом жизни могут способствовать ожирению, являясь обесогенными факторами окружающей среды [24, 25]. Витамин Е Понятие «витамин Е» объединяет группу из 8 липофильных природных соединений - токоферолов и токотриенолов, которые существуют в виде четырех гомологов (α-, β-, γ- и δ-), отличающихся друг от друга химической структурой (количество и расположение метильных групп) и свойствами. Потребность в витамине Е для человека установлена именно для α-токоферола, поскольку именно эта форма устраняет симптомы недостаточности этого витамина. α-Токоферол является преобладающей формой витамина Е в плазме крови человека. Содержание в плазме крови витамина Е может заметно изменяться в зависимости от его содержания в пище и от уровня циркулирующих липидов. Основным пищевым источником α-токоферола являются подсолнечное масло, миндальные орехи, а γ-токоферола - кукурузное и соевое масла, грецкие орехи [26]. Многие пищевые продукты одновременно содержат обе формы витамина Е (кедровые орехи, яйца куриные). Отношение α-токоферола к γ-токоферолу в сыворотке крови здоровых лиц обычно составляет 4-5, однако у пациентов с ССЗ оно выше. У пациентов с МС соотнесенная с липидами концентрация α-токоферола ниже, чем у здоровых лиц (см. таблицу), а γ-токоферола, наоборот, выше. Как показано с помощью дейтерирированного α-токоферола, его биодоступность у лиц с МС ниже по сравнению со здоровыми взрослыми лицами вследствие сниженной абсорбции и ухудшенного трафика в печени предположительно вследствие воспалительных процессов и окислительного стресса [27]. Эти данные подтверждают более высокую потребность в α-токофероле лиц с MС [27]. У пациентов с МС отмечен также значительно более высокий (примерно в два раза) по сравнению со здоровыми людьми уровень минорной составляющей витамина Е - δ-токоферола (p<0,05) [28]. Показано, что отношение α-токоферол/ХС и γ-токоферол/ХС (мкмоль/ммоль) положительно коррелирует с массой висцерального жира у пациентов с наличием МС [29]. Соотношение γ- и α-токоферола в сыворотке крови может выявить пищевые предпочтения и в определенной мере предсказать склонность к ожирению. α-Токоферол позитивно связан с потреблением полиненасыщенных жиров, свежих фруктов и фруктовых соков и обратно пропорционально - с насыщенными жирами и добавленным сахаром [30]. На моделях МС у крыс показано, что соотношение токоферол/ТГ в плазме крови может служить маркером метаболических нарушений при MС [31]. Однако мнения о том, какой именно из этих показателей наиболее информативен, и о конкретных критериях, относительно которых следует оценивать обеспеченность организма витамином Е, расходятся. Концентрация α-токоферола в сыворотке крови взрослых американцев (659 участников обследования) обратно пропорциональна концентрации глюкозы, C-пептида, тогда как концентрация γ-токоферола положительно связана с концентрацией глюкозы и гликированного гемоглобина [32]. У пожилых женщин γ-токоферол и отношение γ-токоферол/α-токоферол ассоциировались с ожирением, на основании чего сделан вывод о том, что этот показатель отражает склонность к ожирению в более позднем периоде жизни, особенно у женщин [9]. В настоящее время идет накопление фактического материала по влиянию на организм и роли разных форм витамина Е и их метаболитов в норме и при различных патологиях. Дополнительный прием витаминов Прием в течение 3 мес по 2000 МЕ витамина D3 пациентами с МС не оказал влияния на уровень ТГ, общего ХС, ХС ЛПВП, ХС ЛПНП, глюкозы, диастолическое артериальное давление [33]. При обследовании 6308 взрослых корейцев в возрасте 19-64 лет (среди которых 1847 человек дополнительно принимали витамины) оказалось, что распространенность MС ниже у когорты, применявшей витаминные добавки: отношение шансов (OR) 0,82, - по сравнению с группой лиц, не применявших их. Самая низкая распространенность MС наблюдалась в верхнем тертиле потребления витамина А [OR 0,72; 95% доверительный интервал (ДИ) 0,53-0,99] и витамина Е (OR 0,74; 95% ДИ 0,55-0,99), по сравнению с частотой обнаружения МС в самом низком тертиле и среди лиц, не применявших добавки [34]. При этом важно отметить, что базовый рацион содержал оптимальное количество витамина С, достаточное - витамина А и каротиноидов, а вклад диетических добавок в общее потребление составил 15% для витамина А, 67% - для витамина С и 38% - для витамина Е. Показано, что при приеме γ-токоферола (по 186,5 мг/сут) в течение 28 дней метаболизм α-токоферола ускоряется, при этом концентрация α-токоферола в плазме крови снижается [35]. И наоборот, прием высоких доз α-токоферола приводит к снижению уровня γ-токоферола в крови. Таким образом, прием высоких доз одного из гомологов витамина Е смещает равновесие между токоферолами в плазме крови. Сочетанное применение у больных с МС α- и γ-токоферола (по 800 мг/сут каждого) в течение 6 нед оказалось эффективным для снижения перекисного окисления липидов, фактора некроза опухоли-α (ФНО-α), малонового диальдегида, 4-гидроксинонененала и C-реактивного белка, измеренного высокочувствительным методом [36]. В рандомизированном двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании при участии 57 взрослых лиц с MС в возрасте 20-60 лет показано, что прием в течение 16 нед по 400 мг/сут смешанных токотриенолов оказал благоприятный эффект на параметры хронического воспаления (снижение уровня интерлейкина-6 и ФНО-α) и приводил к улучшению липидного профиля сыворотки крови по сравнению с исходным уровнем [37]. В настоящее время натуральный витамин Е, содержащий токоферолы и токотриенолы, применяемый в качестве диетической добавки, способствует профилактике или лечению МС и большинства клинических состояний, связанных с МС, причем эффект приема токотриенола превосходит эффект токоферола [38]. Взаимодействие витаминов и других микронутриентов в организме Многие витамины, поступающие с пищей или в составе витаминных добавок, в организме должны превратиться в свою биологически активную форму. Так, холекальциферол последовательно превращается сначала в 25(ОН)D, а затем в гормональную форму - 1,25(ОН)2D3 - под действием флавинадениндинуклеотид-зависимых оксидоредуктаз, активность которых зависит от обеспеченности организма витамином В2 [39]. Недостаток витаминов С, В6, В2, Е, фолата, нарушая превращения этого витамина в его метаболически активные гормональные формы, вызывает функциональную недостаточность витамина D [40]. Другими словами, достаточная обеспеченность организма витаминами, участвующими в образовании гормонально активной формы витамина D, является необходимым условием осуществления витамином D своих многочисленных как скелетных - по поддержанию кальцемических функций (гомеостаз кальция и ремоделирование скелета), так и внескелетных функций. Витамин А, цинк и магний также играют важную роль в активации и функции витамина D и влияют на экспрессию генов; одновременно эти микронутриенты ассоциированы сразу с несколькими компонентами MС, включая нарушение толерантности к глюкозе, дислипидемию и ожирение [41]. Установлена обратная зависимость между уровнем потребления магния и МС [42]. Появились доказательства того, что совместный прием витаминов D и K более эффективен для поддержания костной ткани и сердечно-сосудистой системы по сравнению с приемом одного из них [43]. Витамины группы В функционально, метаболически связаны между собой. Недостаточность витамина В2 приводит к снижению активности витамин В2-зависимых ферментов, участвующих в превращении в организме витамина В6 в его активные коферментные формы; в свою очередь недостаток витамина В6 приводит к нарушению синтеза никотинамидных коферментов - биологически активных форм ниацина (витамина РР). Это означает, что при недостатке витамина В2 может возникнуть «вторичный эндогенный», или сопутствующий дефицит других витаминов группы В. Заключение Активные формы кислорода участвуют в нормальных физиологических процессах, таких как экспрессия генов и трансдукция сигнала. В здоровом организме продукция активных форм кислорода (АФК) поддерживается на оптимальном уровне антиоксидантными ферментами (супероксиддисмутаза, глутатионпероксидаза, каталаза) и низкомолекулярными антиоксидантами (витамин С, Е, бета-каротин и др.). При МС вследствие нарушения баланса между этими процессами развивается окислительный стресс, что приводит к прогрессированию ССЗ, микро- и макрососудистым осложнениям. Поскольку витамин Е обладает антиоксидантными, противовоспалительными, антигипергликемическими, антигипертензивными и антигиперхолестеринемическими свойствами, недостаточная обеспеченность организма токоферолами может иметь решающее значение для развития компонентов MС. Но, по всей видимости, центральную роль в развитии многих патологических процессов при МС играет дефицит витамина D. На рисунке схематически на основании анализа более 100 источников литературы отображено влияние дефицита витаминов на возникновение некоторых патологических процессов. В эпидемиологических исследованиях убедительно установлена ассоциация между недостаточной обеспеченностью организма витамином D (внутренний светлый овал) и возникновением трех взаимовлияющих друг на друга окислительного стресса, воспаления, эндотелиальной дисфункции (обозначены прямоугольниками). В свою очередь воспаление является патологическим звеном ожирения, артериальной гипертензии, дислипидемии, инсулинорезистентности, причем дефицит витамина D сам по себе обнаруживает выраженную коррелятивную связь с каждым из этих процессов. Недостаток других витаминов (С, В6, В2, ФК, Е) вызывает функциональную недостаточность витамина D, нарушая превращения этого витамина в метаболически активные гормональные формы [40]. Одновременно недостаточная обеспеченность отдельными витаминами (В1, Е, С, В6) оказывает негативное влияние на антиоксидантный статус организма. Из представленной схемы ясно, насколько опасен полигиповитаминоз. Недавно показано, что двукратное уменьшение в рационе крыс содержания всех витаминов (модель полигиповитаминоза) приводило к развитию ожирения [46], повышению уровня глюкозы в плазме крови [47]. Анализ данных литературы показал, что питание лиц с МС характеризуется избыточной калорийностью и при этом содержит недостаточное количество большинства витаминов. Недостаток витаминов является фактором риска МС и его компонентов. Наиболее часто у пациентов (по уровню в крови) обнаруживается недостаточность витаминов D, Е, группы В, каротиноидов. Применение редуцированных по калорийности диет на фоне лекарственной терапии приводит к дальнейшему прогрессированию полигиповитаминозов. Многие лекарственные средства по своей сути являются антивитаминами, ухудшая адсорбцию витаминов и/или влияя на их метаболизм [5]. Вследствие этого пациенты с МС, получая одновременно несколько лекарственных средств, относятся к группе риска по развитию полигиповитаминоза. Совершенно очевидно, что редуцированная по калорийности низкожировая диета должна быть дополнена всеми витаминами. Включение в диеты поливитаминных комплексов способствует коррекции недостаточной обеспеченности, улучшает клиническую картину заболевания, биомаркеры пищевого, антиоксидантного и иммунного статуса пациентов. Применение поливитаминов предотвращало возникновение метформин-индуцированного дефицита витамина В12 [48]. Таким образом, в настоящее время использование витаминных комплексов в диетотерапии пациентов с МС недооценено. Обогащение витаминами рациона пациентов с МС должно рассматриваться как необходимый благоприятный фон его лечения [49]. Поскольку в организме существуют функциональные связи между витаминами, целесообразно использование не отдельных витаминов, а их комплексов [5]. Согласно приказу Минздрава России № 395н от 21 июня 2013 г. «Об утверждении норм лечебного питания» для улучшения витаминного статуса пациентов в условиях стационара необходимо использовать витаминно-минеральные комплексы в дозе 50-100% от рекомендуемой нормы физиологической потребности (РНП) [50]. Вместе с тем вследствие непродолжительного пребывания в лечебном учреждении прием ВМК в дозе 50-100% от РНП не позволяет восстановить витаминную обеспеченность до оптимального уровня, достичь оптимальной обеспеченности организма витаминами в течение 1-2 мес можно только путем приема комплексов с дозой витаминов около 300% от РНП [51]. Кроме того, следует заметить, что по мере накопления новых данных величины РНП постоянно уточняются. В настоящее время уже не вызывает сомнения, что назрела необходимость повышения размера РНП для витамина D до 15 мкг/сут. Действующая сейчас величина (10 мкг/сут), обеспечивая поддержание скелетных функций, не позволяет достигнуть оптимального уровня циркулирующей формы этого витамина в крови, необходимого для проявления и внескелетных функций этого витамина, в частности для предотвращения развития артериальной гипертензии, ССЗ, нарушения функций иммунной системы и других заболеваний [52]. Согласно клиническим рекомендациям «Дефицит витамина D у взрослых: диагностика, лечение и профилактика», разработанных ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр эндокринологии» Минздрава России и Российской ассоциацией эндокринологов, пациенты с ожирением (индекс массы тела >30 кг/м2) имеют повышенный риск развития дефицита витамина D, ввиду того что жировая ткань является депо для данного жирорастворимого витамина [53], поэтому для них рекомендуется прием витамина D в дозах, в 2-3 раза превышающих суточную потребность возрастной группы (уровень доказательности BI). Конкретизация композиционного состава ВМК (набора, доз и форм витаминов и минеральных веществ), оптимальных для использования при МС, является актуальной задачей и требует продолжения исследований. Источник финансирования. Поисково-аналитическая работа по подготовке рукописи проведена за счет средств субсидии на выполнение государственного задания в рамках Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013-2020 гг. (тема №0529-2014-0046). Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

About the authors

V M Kodentsova

Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety

Email: kodentsova@ion.ru
Moscow, Russia

D V Risnik

M.V. Lomonosov Moscow State University

Moscow, Russia

Kh Kh Sharafetdinov

Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety; Russian Medical Academy of Continuing Professional Education of the Ministry of Health of the Russian Federation; I.M. Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation (Sechenov University)

Moscow, Russia

D B Nikityuk

Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety; M.V. Lomonosov Moscow State University

Moscow, Russia

References

Supplementary files