Biochemical markers of thrombotic complications in the acute period of ischemic stroke

Full Text

Список сокращений

ДИ – доверительный интервал

ИИ – ишемический инсульт

ОШ – отношение шансов

ТО – тромботические осложнения

ТЭЛА – тромбоэмболия легочной артерии

PAI-1 – ингибитор активатора плазминогена 1-го типа

РАР-комплекс – комплекс плазмин-α2-антиплазмин

PCI – ингибитор протеина С

t-PA – тканевой активатор плазминогена

Введение

Ишемический инсульт (ИИ) занимает одно из первых мест среди социально значимых заболеваний ввиду своих эпидемиологических характеристик – высокой заболеваемости, смертности и летальности. Соматические осложнения в остром периоде ИИ ухудшают течение заболевания и нередко приводят к летальному исходу или инвалидизации [1]. Изучение факторов, связанных с патогенетическими механизмами развития осложнений, позволяет оценить риски неблагоприятных событий и скорректировать схему лечения пациента.

Воспалительный процесс, сопровождающий некроз ткани мозга при ИИ, вызывает повреждение сосудистой стенки и, как следствие, активацию плазменных факторов свертывания [2]. Нарушается равновесие между коагуляционным и антикоагулянтным звеньями системы гемостаза, что может приводить к тромбозам различной локализации, в многокомпонентном патогенезе которых, помимо факторов свертывания, принимают участие и другие органические соединения, например гомоцистеин, фибронектин, витронектин. По данным литературы, частота тромботических осложнений (ТО) при ИИ в отсутствие их профилактики наблюдается в 50% случаев, тромбоэмболия легочной артерии (ТЭЛА) – в 10–20%, тромбозы глубоких вен – в 4–6%, однако при корректной терапии она снижается, в частности, ТЭЛА – до 0,7% [3].

Гомоцистеин – метаболит, образующийся из метионина в ходе метилирования белков, нуклеиновых кислот и низкомолекулярных соединений, для которого в исследованиях in vitro предложено множество возможных клеточных мишеней, способных реализовывать его потенциальное многофакторное дисрегуляторное, провоспалительное и даже цитотоксическое действие [4]. Его повышенный уровень статистически ассоциирован с повреждением эндотелия и активацией процессов свертывания крови [5, 6]. Показано, что высокая концентрация гомоцистеина коррелирует с тяжестью неврологической симптоматики при ИИ [7]. При этом широко укоренившееся мнение о том, что повышение концентрации гомоцистеина в крови играет самостоятельную причинную роль в реализации сосудистых заболеваний, объективно поставлено под сомнение крупными рандомизированными исследованиями и метаанализами, в которых терапевтическое снижение уровня данного метаболита не приводило к значимому уменьшению неблагоприятных сосудистых событий [8, 9]. Так или иначе гомоцистеин представляет интерес для исследования и как одно из промежуточных патогенетических звеньев во взаимосвязи с другими регуляторными молекулами, и как потенциальный диагностический маркер ТО.

Фибронектин за счет своих специфических центров связывания с тромбоцитами и коллагеном способствует уплотнению тромба и образованию фибриновых мостиков [10]. Не менее важной является опсонизирующая функция фибронектина, обеспечивающая защиту сосудистой стенки от повреждающего действия таких соединений, как продукты деградации и лизиса фибринового тромба, а также других токсических метаболитов, образующихся вследствие гипоксии и некроза тканей [11].

Рост фибринового тромба ограничивается плазмином, образующимся из своего предшественника – плазминогена. Показано, что при высоком уровне последнего наблюдается меньшее повреждение гематоэнцефалического барьера у больных с ИИ [12]. Плазминоген активируется тканевым активатором плазминогена (t-PA), который находится в неактивном состоянии в комплексе со своим ингибитором (ингибитор активатора плазминогена 1-го типа – PAI-1) [13], а также урокиназой, реализующей свою функцию на поверхности клеток [14]. Нарушение равновесия между активностью t-PA и PAI-1 в сторону преобладания действия PAI-1 сопряжено с нарушениями фибринолиза и тромботическими событиями [15]. Клинический интерес представляет определение концентрации комплекса t-PA/PAI-1, уровень которого прямо взаимосвязан с уровнем свободного PAI-1 [16].

Важным механизмом по предотвращению избыточного антифибринолитического эффекта PAI-1 является его способность спонтанно переходить из своей активной конформации в латентную с периодом полураспада около 1 ч [17]. Но появились данные об участии витронектина в модулировании этого перехода за счет увеличения периода полураспада в несколько раз, что свидетельствует о важном участии витронектина в регуляции баланса между фибринолитическим и антифибринолитическим звеньями гемостаза [18].

Компенсаторной реакцией на повышение концентрации плазмина и активацию фибринолиза является ингибирование плазмина за счет его связывания с α2-антиплазмином и образованием комплекса «плазмин-α2-антиплазмин» (РАР-комплекс) [19].

Маркером лизиса сформировавшегося фибринового тромба является D-димер. Его высокий уровень взаимосвязан с высокой летальностью, тяжестью состояния, плохим функциональным восстановлением [20, 21].

Предшествующими нашей работе исследованиями показано влияние на гемостатический баланс ингибитора протеина С (PCI), который обладает разнонаправленным действием на систему гемостаза, подавляя активность не только важнейшего компонента антикоагулянтного звена антикоагулянта протеина С, но также активность t-PA, тромбина и факторов свертывания [22]. В свою очередь активация протеина С многократно ускоряется за счет его кофактора тромбомодулина, который связывает тромбин, выключая его из каскада свертывания [23]. В литературе описано повышение уровня тромбомодулина при ИИ, наиболее выраженного при кардиоэмболическом варианте [24].

Таким образом, все перечисленные метаболиты играют свои роли в патобиохимии тромбозов, но ассоциация этих факторов с ТО при ИИ не изучена. Взаимосвязи их в патогенезе развития ТО, а равно и возможности диагностического применения, неизвестны.

Цель исследования – изучение профиля биохимических маркеров системы гемостаза для уточнения их роли и взаимоотношений в патогенезе развития ТО ИИ и связанной с этим оценки возможностей диагностического применения.

Материалы и методы

В исследование включены 302 пациента, поступившие в стационар в первые 24 ч от начала развития ИИ, подтвержденного методами нейровизуализации, без острых и хронических заболеваний в стадии декомпенсации. Из исследования исключались пациенты с геморрагическим инсультом, транзиторными ишемическими атаками, обострением острых и хронических заболеваний.

Средний возраст пациентов составил 68,5 (66,9–70,1) года, доля мужчин составила 54,3% (95% доверительный интервал – ДИ 48,7–59,9, n=164), женщин – 45,7% (95% ДИ 40,1–51,3, n=138). Средний объем очага поражения по данным компьютерной томографии головного мозга – 13,9 (Q 2,80–48,8) см³, средний балл по шкале NIHS – 11,0 (Q 6,0–20,0). По патогенетическому варианту распределение следующее: атеротромботический вариант – 93 (28,5%, 95% ДИ 23,5–33,7%), кардиоэмболический – 85 (27,5%, 95% ДИ 22,6–32,7%), остальные варианты – 136 (44%, 95% ДИ 38,5–50,0%) пациентов.

Сопутствующая патология представлена артериальной гипертонией у 252 (83,4%, 79–87,4%), нарушениями сердечного ритма – 194 (64,2%, 58,8–69,5%), ишемической болезнью сердца – 106 (35,1%, 29,8–40,6%), хронической сердечной недостаточностью – 73 (24,2%, 19,5–29,2%), сахарным диабетом – 66 (21,9%, 17,4–26,7%), заболеваниями периферических сосудов – 29 (9,6%, 6,5–13,2%) пациентов.

Стандартное обследование проводилось всем пациентам при поступлении в стационар и включало в себя компьютерную томографию головного мозга, электрокардиографию, рентгенографию органов грудной клетки, ультразвуковые исследования брахиоцефальных сосудов и сердца. Также всем пациентам проводилась унифицированная базисная терапия в соответствии со стандартом оказания медицинской помощи. Реперфузионная терапия в виде тромболизиса и/или тромбоэкстракции назначалась по показаниям: 112 (37,1%, 95% ДИ 31,7–42,6) и 28 (9,27%, 95% ДИ 6,25–12,8) пациентам соответственно.

Лабораторные исследования помимо стандартных клинических тестов включали в себя определение следующих специфических маркеров активации системы гемостаза: гомоцистеин (Axis), PCI (Technoclone), тромбомодулин (Diaclone), плазминоген (Technoclone), t-PA (Technoclone), урокиназа (Technoclone), PAI-1 (Technoclone), комплекс t-PA/PAI-1 (Technoclone), витронектин (Technoclone), РАР-комплекс (Technoclone), D-димер (Technoclone), фибронектин (Technoclone).

Взятие венозной крови проводили в течение первых суток от начала развития инсульта, в том числе в случае проведения тромболитической терапии или тромбоэкстракции до указанных процедур. Полученную после центрифугирования сыворотку/плазму аликвотировали и замораживали при -70°С. Перечисленные маркеры активации системы гемостаза определяли методом иммуноферментного анализа, на микропланшетном спектрофотометре ASYS ExpertPlus.

ТО – ТЭЛА и тромбоз глубоких вен фиксировались за весь острый период ИИ в течение 21 сут [1]. Период наблюдения составил 25,5 (4,1–26,9) сут.

Статистическая обработка данных проводилась с использованием программного обеспечения SPSS и Excel. Описательная статистика представлена в виде среднего значения (M) и 95% ДИ (2,5–97,5%) при нормальном распределении или в виде медианы (Md) и значений 25% нижнего и 75% верхнего квартилей с использованием знака Q (Q 25–75%) при ненормальном распределении. Нормальным принималось распределение, у которого отличие от теоретически нормального по критерию Колмогорова–Смирнова более 0,05. ДИ для долей рассчитывались метом Уилсона [25, 26]. Аналитическая статистика выполнялась с использованием t-теста Стьюдента для количественных данных с нормальным распределением или критерия суммы рангов Манна–Уитни для количественных данных с распределением, отличным от нормального. Качественные и порядковые переменные сравнивались с помощью теста χ² (хи-квадрат) или критерия суммы рангов Уилкоксона, Манна–Уитни. Значение вероятности (р) менее 0,05 (двусторонняя проверка значимости) демонстрировало статистическую значимость. Анализ рисков с расчетом отношения шансов (ОШ), дополнительных рисков и характеристик качественных или пороговых критических значений количественных переменных (чувствительность, специфичность, точность, правдоподобие) проводились с использованием таблицы сопряженности [27]. Оценка значимости количественного теста и выбор точек деления осуществлялись по рабочей характеристической кривой (ROC-кривой). Для оценки значений площади под ROC-кривой использовалась следующая шкала: 0,9–1,0 – отличная значимость, 0,8–0,9 – очень хорошая, 0,7–0,8 – хорошая, 0,6–0,7 – средняя, 0,5–0,6 – неудовлетворительная [28].

Результаты

ТО в остром периоде ИИ наблюдались у 32 (10,6%, 95% ДИ 7,37–14,3) пациентов, из них ТЭЛА отмечалась у 27 (8,94%, 95% ДИ 5,98–12,4) пациентов, тромбоз глубоких вен – у 5 (1,66%, 95% ДИ 0,47–3,47) пациентов. Медиана развития ТО составила 7 (95% ДИ 4,92–9,1) дней. Летальные исходы наблюдались в группе пациентов с наличием ТО в 30 (93,8%, 95% ДИ 82,4–100) случаях, в группе с отсутствием ТО – в 37 (13,7%, 95% ДИ 9,86–18,1) случаях, p<0,001.

Наиболее часто ТО встречались у пациентов, которым проводилась тромбоэкстракция, – 6 пациентов (21,4% общего числа пациентов с тромбоэкстракцией, 95% ДИ 8,37–38,2). У пациентов, которым проводилась тромболитическая терапия или стандартная терапия, частота ТО отмечалась в 2 раза реже – у 12 (10,7%, 95% ДИ 5,63–17,2) и 16 (9,88%, 95% ДИ 5,74–15,0) пациентов (р=0,822), при сравнении с группой тромбоэкстрации различия статистически незначимы не только по ДИ, но и по статистическим критериям, составляя р=0,13 и 0,078 соответственно. Следует отметить, что проведение тромболитической терапии не сказалось на количестве ТО по сравнению с группой стандартной терапии и что в целом большинство ТО пришлось на острейший период ИИ.

Лабораторные показатели, исследованные в работе, имели ненормальное распределение данных, их значения между группами тромболитической терапии, стандартной терапии и тромбоэкстракции исходно не различались.

Меры центральной тенденции для всей выборки пациентов выше верхнего значения референтного интервала по следующим показателям: гомоцистеин, PAI-1, t-PA, PCI, PAP-комплекс (табл. 1).

 

Таблица 1. Описательная статистика исследуемых лабораторных показателей Table 1. Descriptive statistics of the studied laboratory parameters
Показатель	Медиана	Процентили				Референтный интервал
		2,5	25	75	97,5
Гомоцистеин, мкмоль/л	19	8,0	15	25	47	3–16
Фибронектин, мкг/мл	74	14	50	96	154	70–148
Тромбомодулин, нг/мл	4,2	1,4	3,1	4,9	6,5	2,4–7,9
PCI, мкг/мл	91	13	61	123	281	<4
PAI-1, нг/мл	52	7,3	28	107	311	7–43
t-PA, нг/мл	8,7	1,0	4,2	18,3	101	2–8
Комплекс t-PA/PAI-1, нг/мл	10	1,6	4,7	21	59	7–20
Витронектин, мкг/мл	117	56	93	164	263	250–450
Урокиназа, нг/мл	0,5	0,0	0,2	0,9	4,9	1,2–2,4
Плазминоген, мкг/мл	58	14	39	75	124	60–250
PAP-комплекс, нг/мл	810	48	447	1 331	1541	<514
D-димер, нг/мл	226	6,5	80	966	4931	<250

 

При этом значимость различий исследуемых лабораторных показателей относительно отсутствия и наличия ТО по статистическим критериям выявлена лишь для фибронектина и комплекса t-PA/PAI-1, чьи меры центральной тенденции не выходили за пределы референтных интервалов, соответственно: 77 (Q 51,4–95,0) мкг/мл и 45,8 (Q 30,0–70,8) мкг/мл при р=0,003; 10,0 (Q 8,0–16,7) нг/мл и 22,5 (Q 15,0–50,0) нг/мл при р=0,029. Дополнительное сравнение не по статистическим критериям, а по межквартильному размаху уровня фибронектина и комплекса t-PA/PAI-1 в группах с наличием и отсутствием ТО не выявило статистически значимых различий (табл. 2).

 

Таблица 2. Меры центральной тенденции в группах с отсутствием и наличием ТО у пациентов с ИИ Table 2. Measures of central tendency in groups with no and presence of thrombotic complications (TC) in patients with ischemic stroke
Показатели	ТО						р
	нет			да
	медиана	25-й процентиль	75-й процентиль	медиана	25-й процентиль	75-й процентиль
Гомоцистеин, мкмоль/л	18,6	14,6	24,7	18,7	14,1	29,9	0,884
Фибронектин, мкг/мл	77,0	51,4	95,0	45,8	30,0	70,8	0,017
Тромбомодулин, нг/мл	4,22	3,0	4,86	4,44	3,9	4,57	0,708
PCI, мкг/мл	84,3	52,4	116,4	17,1	11,3	86,2	0,067
PAI-1, нг/мл	61,6	29,4	115,5	91,8	45,0	122,0	0,198
t-PA, нг/мл	9,53	4,60	19,2	8,60	5,78	22,1	0,959
Комплекс t-PA/PAI-1, нг/мл	10,0	8,0	16,7	22,5	15,0	50	0,029
Витронектин, мкг/мл	101,0	87,9	131,0	98,0	71,5	146,81	0,613
Урокиназа, нг/мл	0,76	0	0,9	0,35	0	0,73	0,295
Плазминоген, мкг/мл	60,5	42,2	72,6	53,7	38,4	78,9	0,121
PAP-комплекс, нг/мл	1072	514,1	1460	430,9	248,6	613,1	0,143
D-димер, нг/мл	241	94,3	1023	261,0	66,1	2122	0,991

 

В соответствии с результатами ROC-анализа фибронектин и комплекс t-PA/PAI-1 оказались хорошими классификаторами. Причем если рост характеристической кривой комплекса t-PA/PAI-1 над диагональной линией характеристического квадрата традиционно, как для большинства лабораторных показателей, сочетается с повышением его концентрации при наличии осложнений (ТО), то повышение концентрации и рост характеристической кривой фибронектина сочетается с отсутствием ТО.

Площадь под ROC-кривой для комплекса t-PA/PAI-1 при развитии ТО составила 0,772 (95% ДИ 0,566–0,978, р=0,029). Рассчитанное по характеристической кривой пороговое значение находилось в референтных пределах и составило 14 нг/мл с чувствительностью 85% и специфичностью 65% (рис. 1).

 

Рис. 1. Характеристическая кривая концентрации комплекса t-PA/PAI-1 в прогнозе развития ТО.

 

Риск развития ТО при концентрации комплекса t-PA/PAI-1 более 14 нг/мл, рассчитанный по таблице сопряженности, составил по ОШ 11,3 (95% ДИ 1,18–109,3, р=0,03). Прогностическая ценность положительного результата комплекса t-PA/PAI-1 составила всего 32%, однако прогностическая ценность отрицательного результата достаточно высока – 93%.

Площадь под ROC-кривой при отсутствии ТО для фибронектина составила 0,756 (95% ДИ 0,642–0,870, р=0,001). Обращает на себя внимание, что пороговое значение по координатам характеристической кривой ниже референтного значения и составило 61 мкг/мл с чувствительностью 67% и специфичностью 65% (рис. 2).

 

Рис. 2. Характеристическая кривая концентрации фибронектина в прогнозе отсутствия ТО.

 

Вероятность отсутствия ТО при концентрации фибронектина более 61 мкг/мл, рассчитанная по таблице сопряженности, составила по ОШ 4,4 (95% ДИ 1,5–12,9, р=0,011). Прогностическая ценность положительного результата концентрации фибронектина в прогнозе отсутствия ТО также оказалась низкой и составила 26%, но прогностическая ценность отрицательного результата – 93%.

Совместное использование тестов на фибронектин и комплекс t-PA/PAI-1 резко увеличило диагностическую значимость показателей при наличии ТО: площадь под кривой составила 1,000 с р<0,001.

Обсуждение

Актуальность изучения клинической значимости биохимических маркеров ТО в остром периоде ИИ не вызывает сомнений – в нашем исследовании вероятность развития летального исхода при наличии ТО по отношению рисков в обследованной выборке увеличивалась в 6,84 (95% ДИ 3,74–12,5, р<0,001) раза.

Результаты проведенного исследования панели специфических белков, участвующих в патогенетических процессах, сопровождающих некроз ткани мозга при ИИ, продемонстрировали, что из всего выбранного перечня наиболее значимы концентрация фибронектина, имеющая обратную взаимосвязь с наличием ТО (r=-271, р=0,016), и концентрация комплекса t-PA/PAI-1, взаимосвязанная с наличием ТО напрямую (r=+350, р=0,042).

При концентрации фибронектина выше порогового значения тест среднечувствителен и среднеспецифичен в диагностике при подтверждении отсутствия ТО, но в прогнозе намного более важен оказался результат ниже порогового значения, который с большей точностью свидетельствует о высокой вероятности развития ТО.

В свою очередь при концентрации комплекса t-PA/PAI-1 выше порогового значения тест высокочувствителен в диагностике при наличии ТО, а в прогнозе важен результат ниже порогового значения, который с большей точностью свидетельствует о высокой вероятности того, что ТО не разовьются.

Воспалительный процесс активирует секрецию фибронектина клетками, в том числе эндотелиальными, а его биологические эффекты опосредуются фибрином с последующим образованием нерастворимых фибронектиновых волокон [10, 11]. Рабочая альтернативная гипотеза заключалась в том, что ТО сопровождаются более выраженным воспалением и гиперкоагуляцией и, как следствие, более высокой концентрацией фибронектина. Однако в своем исследовании мы не получили подтверждения этой гипотезы, но такая ассоциация выявлена у пациентов без ТО: коэффициент корреляции фибронектина с t-PA составил 0,468 (р=0,003, статистически значимая средней силы положительная взаимосвязь), коэффициент корреляции фибронектина с PСI составил -0,459 (р=0,004, статистически значимая средней силы отрицательная взаимосвязь), коэффициент корреляции t-PA с PСI составил -0,394 (р=0,014, статистически значимая средней силы отрицательная взаимосвязь); табл. 3.

 

Таблица 3. Взаимосвязь концентрации фибронектина с концентрациями t-PA и PСI у больных с ИИ Table 3. Interrelation of fibronectin concentration with concentrations of t-PA and PCI in patients with ischemic stroke
Группа пациентов	Коэффициент корреляции
	переменные	фибронектин	t-PA	PСI
Отсутствие ТО	Фибронектин	–	0,468р0,003	-0,459р0,004
	t-PA	0,468р0,003	–	-0,394р0,014
	PСI	-0,459р0,004	-0,394р0,014	–
Наличие ТО	Фибронектин	–	-0,293р0,383	0,229р0,337
	t-PA	-0,293р0,383	–	-0,2290,337
	PСI	0,229р0,337	-0,2290,337	–
Полная выборка	Фибронектин	–	0,389р0,008	-0,282р0,061
	t-PA	0,389р0,008	–	-0,315р0,035
	PСI	-0,282р0,061	-0,315р0,035	–

 

Таким образом, при отсутствии ТО снижение активности PCI сопровождается повышением концентрации t-PA, активирующего фибринолиз, что вполне логично с учетом их функциональной взаимосвязи. Но в то же время с той же точки зрения нелогично выглядит выявленная обратная взаимосвязь PСI и прямая t-PA с концентрацией фибронектина. Мы предполагаем, что повышение концентрации фибронектина в конкретном случае обусловлено преимущественно не тем, что он является непосредственным участником процессов свертывания крови. Эти процессы менее выражены в группе с отсутствием ТО, так как активность PСI в данной группе снижается, а активность фибринолиза возрастает по мере повышения концентрации фибронектина. Вероятнее всего, фибронектин играет роль прежде всего белка-опсонина, участвующего в процессах ликвидации дериватов фибрина, и повышение концентрации фибронектина имеет компенсаторную природу в ответ на активацию фибринолиза.

Такое предположение объясняет риск развития ТО при низких концентрациях фибронектина – снижается защита сосудистой стенки от повреждающего действия пристеночного фибринолиза и образующихся при ишемии токсических продуктов распада тканей, что создает порочный круг постоянной и даже нарастающей стимуляции гемостаза.

Более высокий уровень комплекса t-PA/PAI-1, отражающего уровень свободного t-PA, в группе с ТО, казалось бы, не подтверждает ведущую роль PAI-1 в развитии тромбозов [12]. Но в проведенном нами исследовании сдвиг в сторону связанного t-PA относительно несвязанной формы (комплекс t-PA/PAI-1/t-PA) наблюдался в группе именно с наличием ТО, составив, соответственно, 1,05 и 2,61 раза. Отношения несвязанных форм PAI-1 и t-PA (PAI-1/t-PA) были больше в сторону PAI-1 тоже в группе с наличием ТО и составили, соответственно, 6,46 и 10,7 раза. Однако в отношениях несвязанной формы PAI-1 и комплекса t-PA/PAI-1 (PAI-1/комплекс t-PA/PAI-1) был сдвиг в сторону PAI-1 в группе с отсутствием ТО, составив, соответственно, 6,16 и 4,08 раза, что вынуждает предположить в группе с отсутствием ТО более эффективную или достаточную нейтрализацию несвязанного PAI-1 за счет описанного в литературе регуляторного механизма спонтанного перехода PAI-1 в латентную конформацию [14].

Заключение

Таким образом, в проведенном нами исследовании панели специфических белков, связанных с инфарктом мозга, наиболее значимыми маркерами ТО выявлены фибронектин и комплекс t-PA/PAI-1.

Патогенетическая роль указанных маркеров может заключаться в том, что при ТО наблюдается неэффективность или недостаточность механизма перевода несвязанного PAI-1 в латентное состояние на фоне активного использования и последующего истощения фибронектина, что в конечном итоге завершается тромбозом, обусловленным прежде всего нарушением процессов активации фибринолитического звена гемостаза и накоплением неопсонированных соединений, повреждающих сосудистую стенку.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы в равной степени участвовали в подготовке публикации: разработка концепции статьи, получение и анализ фактических данных, написание и редактирование текста статьи, проверка и утверждение текста статьи.

Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

Источник финансирования. Авторы декларируют отсутствие внешнего финансирования для проведения исследования и публикации статьи.

Funding source. The authors declare that there is no external funding for the exploration and analysis work.

About the authors

Anatoly G. Kochetov

Pirogov Russian National Research Medical University; Institute of Laboratory Medicine

Author for correspondence.
Email: ag_kochetov@dpo-ilm.ru
ORCID iD: 0000-0003-3632-291X

д-р мед. наук, проф. каф. фармакологии

Russian Federation, Moscow; Moscow

Olga V. Lyang

People’s Friendship University of Russia (RUDN University); Federal Center for Brain and Neurotechnologies

Email: ag_kochetov@dpo-ilm.ru
ORCID iD: 0000-0002-1023-5490

д-р мед. наук, доц. каф. госпитальной терапии с курсом клинической лабораторной диагностики; зав. отд-нием клинической лабораторной диагностики

Russian Federation, Moscow; Moscow

Irina A. Zhirova

People’s Friendship University of Russia (RUDN University)

Email: ag_kochetov@dpo-ilm.ru
ORCID iD: 0000-0002-6621-2052

канд. мед. наук, доц. каф. госпитальной терапии с курсом клинической лабораторной диагностики

Russian Federation, Moscow

Oleg O. Ivoylov

People’s Friendship University of Russia (RUDN University)

Email: ag_kochetov@dpo-ilm.ru
ORCID iD: 0000-0002-4684-8440

канд. мед. наук, ассистент каф. госпитальной терапии с курсом клинической лабораторной диагностики

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files