THE ATTITUDE OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH TOWARDS THE INFLICTION OF BODILY HARM TO WOMEN BY MEN FROM THE SECULAR AND SPIRITUAL ESTATES IN THE LATE XVIII - EARLY XIX CENTURIES. (BASED ON THE MATERIALS OF THE TOBOLSK SPIRITUAL CONSISTORY)

Full Text

Положение женщины издавна является предметом международно-правового регулирования и деятельности национальных правительств. Несмотря на совершенствование законодательства, принятие и подписание ряда международных документов в рамках ООН, положение женщин, как и раньше, зачастую оставляет желать лучшего (Парыгина 2009: 3). Поэтому важно обращение к прошлому, чтобы не допустить прежних ошибок в настоящем и будущем. С принятием христианства на Руси брачно-семейные отношения входили в компетенцию церкви. К ведению церковного суда относились, помимо всех религиозных, преступления, касавшиеся брачного/семейного союза и чистоты нравов. Жестокое обращение мужа с женой практически не становилось причиной развода (Родина 2016: 18-19). Это подтверждают и архивные документы. В ответ на жалобу женщины епархиальные власти могли предложить в лучшем случае отдельное проживание. Следует отметить, что избиение жен было распространенным явлением среди всех сословий (Родина 2006: 19). Женщины страдали не только от своих мужей, но и от других мужчин. В ГБУТО ГАТ находятся на хранении дела ТДК по прошениям женщин и их представителей о защите. Судя по этим документам, наказывали только тех мужчин, чьи побои приводили к более или менее серьезным последствиям. Избиение чужой жены обычно наказывалось строже, чем своей. Анализ дел ТДК по вопросам о причинении мужчинами светского сословия телесного вреда женщинам в конце XVIII - начале XIX вв. выполнен нами ранее (Спичак 2019a). Цель данного исследования - сравнить отношение Русской православной церкви к причинению мужчинами светского и духовного сословий телесного вреда женщинам в конце XVIII - начале XIX вв. (на материалах ТДК). В ГБУТО ГАТ нами было выявлено 9 дел о побоях, нанесенных женщинам мужчинами, принадлежащими к светским лицам (ГБУТО ГАТ. Ф. 156. Оп. 4. Д. 19, 1536, 1733; Оп. 5. Д. 948, Д. 1128; Оп. 6. Д. 1246; Оп. 8. Д. 1328; Ф. 282. Оп. 1. Д. 19), и вдвое больше - со стороны членов причта (ГБУТО ГАТ. Ф. 156. Оп. 4. Д. 2371, 2520; Оп. 5. Д. 9, Д. 625, Д. 641, 1333; Оп. 6. Д. 21, 23, 1201, 1342, 1789, 1840; Оп. 8. Д. 172, 284, 754, 935, 1257; Ф. 378. Оп. 1. Д. 177). Эти дела свидетельствуют о том, что лица духовного ведомства не были лишены пороков, им, как и мужчинам из светских сословий, ничто не мешало поднять руку на женщину, не только на свою, но и на чужую жену, оставаясь при этом практически безнаказанными. Рассмотрим одно из таких дел. 14 апреля 1819 г. вдова крестьянина села Шишкинского Тобольской округи Фекла Щукина подала прошение на имя преосвященного Амвросия Келембета с жалобой на священника своего прихода: «Сего апреля 7-го числа означенного села священник Петр Попов, пришедши ко мне в дом требовал себе подать и пить тут же вина (так как содержу при себе винную выставку), но жена его священника просила меня, чтобы ему нисколько не давать оного до обедни; для того, чтобы он, отслужив оную, уехал в деревню СС крестом. Я, желая удовлетворить просьбу ее, говорила ему Попову, что вина нет, на что он говорил: “Так нет вина?”. Я говорила: “Нет”. Почему он, более не говоря ничего, схватил меня за волосы и таскал по дому, и две же дочери мои Марина и Ирина видя таковую мне наносимую обиду, стали за меня приставать, он же, священник, схватив первую ударив ее в правую щеку и прошиб оную, и таскал за волосы, потом малую так же схватил за волосы многократно из переднего угла и к порогу двери таскал, потом подняв ногу, ударил в оконницу и вышиб оную, в это время случились быть тут десятник Яков Шишкин и трапезник Мироншин, кои все это могут подтвердить, … придя поздно вечером просил под окошком вина, но я, опасаясь уже сего, голосу ему не подала, почему он, не слыша ответа, и другую оконницу вышиб. На что я, терпя не первый раз уже наносимые мне тем священником обиды, покорнейше прошу Вашего Высокопреосвященства милостивого архипастыря произвести о сем его священника неблагопристойном поступке следствие и мне по законам удовольствовать» (ГБУТО ГАТ. Ф. 156. Оп. 8. Д. 1257. Л. 2-2 об.). По существовавшей в то время делопроизводственной традиции наиболее важные слова в прошении, на которые владыке и ТДК следовало бы обратить особое внимание, выделены подчеркиванием: «в доме» и «обиды». Скорее всего, «обида», нанесенная в доме пострадавшего, считалась более тяжелой. Текст прошения интересен тем, что над местоимениями «я», «мне» и т. д. есть приписки «она», «ей». Вместо Феклы «за неимением ее грамоты» жалобу составлял другой человек, скорее всего служитель ТДК, а подписал по просьбе Щукиной подканцелярист Николай Домашев. Дело имело стремительный ход: архиепископ дал приказ ТДК в день получения прошения, и уже через 3 дня подозреваемый священник был доставлен к епархиальному начальству, о чем свидетельствует рапорт сторожа ТДК Григория Александрова. В рапорте указано, что сторож выполнял распоряжение владыки согласно инструкции, данной ему последним. Инструкция приложена к делу и заслуживает особого внимания, так как данный документ встретился нам впервые. Согласно инструкции, Г. Александров «в случае же его, от явки в оную (ТДК. - А. С.) упорства, имеешь ты взять с собою того села из крестьян понятых» (Л. 6). 19 апреля ТДК зафиксировала допрос священника, который отверг обвинения Ф. Щукиной. Он утверждал, что пришел к ней в праздник «не для питья вина», а чтобы «заказать» выпивку «для гостей», и не наносил никаких телесных повреждений ни хозяйке дома, ни ее дочерям, и не приходил больше, тем более не вышибал окна (Л. 7-7 об.). Из-за того что показания расходились, ТДК пришлось просить Тобольское губернское правление опросить свидетелей, указанных в прошении, что было исполнено только к 9 сентября 1819 г. Максим Мироншиев, являвшийся одним из них, к тому времени уже умер (Л. 8-12). Из показания Я. Шишкина узнаем, что священник не таскал за волосы Ф. Щукину, а ударил ее один раз по голове, а заступившуюся за мать Ирину, которая назвала его «варнаком и язкою», «за волосы и подрал». Фекла «на тот раз столь смела была и проворна, самого священника неоднократно ударила лопатой, которой вынимают из печи хлебы и ее об священника изломила» (Л. 13 об.). В деле имеется также клятвенное обещание всех фигурантов говорить правду (Л. 13-14). ТДК выяснила, что П. Попову было 36 лет, в семинарии он не учился, был «хорошего» поведения и до 1819 г. не находился под следствием. Помимо дела, рассмотренного в ТДК, священник обвинялся также «по светской части в свенчании дворовой девки штаб лекаря Виноградского за крестьянина Новопашенного». В докладе ТДК преосвященному предложила назначить священнику наказание в виде штрафа, взяв с него подписку, «чтобы он впредь вел себя кротко и смиренно, всячески удалялся от противозаконных сану его поступков». В документе указано, что духовные лица за побои обычно наказывались штрафом и переводом в другое село (Л. 15-16 об.). Для исполнения наказания владыка дал приставу Василию Попову инструкцию 28 ноября 1819 г. к 10 часам утра доставить П. Попова в ТДК (Л. 18). Как свидетельствуют материалы рассмотренного выше дела, от подачи прошения до принятия решения архиепископом прошло больше полугода. Ранее мы выяснили, что процесс производства ТДК по делам о причинении телесного вреда женщинам со стороны светских мужчин в конце XVIII - начале XIX вв. длился также несколько месяцев, а в виде редкого исключения - несколько лет, и обычно включал следующие этапы: 1) подача просительного документа со стороны потерпевшей (через духовное правление, если она проживала в провинции, в таком случае оно переписывало ее просьбу), либо от начальства ее супруга напрямую в ТДК, если преступление совершил муж, или, в случае смерти женщины либо выкидыша, - сообщение Тобольского уездного суда (через духовное правление, если преступление совершалось не в Тобольске), либо Тобольского губернского правления с требованием о наказании от Тобольской палаты суда и расправы; 2) рассмотрение поступившей документации на заседании ТДК, составление определения в конце XVIII в., позже выписки из журнала ТДК; 3) проставление резолюции архиепископом; 4) отправка указа ТДК начальству мужа или в духовное правление; при необходимости извещали Синод (Спичак 2019a: 20). Следует отметить, что делопроизводство относительно наказания мужчин и светского, и духовного ведомств отличалось только отсутствием в последнем случае заключительного пункта - отправки указа руководству, так как начальством духовных лиц был сам владыка, и ему не было необходимости посылать самому себе указ. В остальном же этапы делопроизводства в обоих случаях близки. Основной причиной причинения телесного вреда женщинам со стороны мужчин в конце XVIII - начале XIX вв. являлись сложившиеся традиции, а поводом чаще всего «дерзское», по мнению находящихся, как правило, в состоянии алкогольного опьянения, поведение женщины по отношению к нападавшему. Последствия же были различными в зависимости от того, являлись ли преступник и жертва законными супругами. Если мужчина избивал свою жену, то рассчитывать на защиту она могла лишь тогда, когда находились свидетели, которые бы подтвердили, что причиняемые мужем побои могут привести к трагедии, и то этого было недостаточно для развода, пострадавшей просто разрешали жить отдельно от ее обидчика, он же чаще всего отделываться всего лишь пятью годами епитимии согласно церковным правилам. За убийство жены количество лет епитимии увеличивали до 12 и дополняли наказание светским - 30 ударов кнута. В случае если мужчина избивал чужую жену, его ждало «светское» наказание в виде битья розгами и 5 лет епитимии. При отягчающих последствиях, таких как смерть нерожденного ребенка, количество ударов могли увеличить, например, до 39. Однако церковные власти, посчитав светское наказание достаточно суровым, уменьшали епитимию до 3 лет. В общем, преступника ожидало в худшем случае единовременное телесное наказание и несколько лет епитимии. Церковь верила в покаяние и исправление виновных, что зачастую не подтверждалось на практике. Подобные наказания едва ли могли удержать преступника от дальнейших жестоких действий, что являлось еще одной причиной невозможности искоренения мужского насилия (Спичак, 2019b: 142). Церковные власти обвиняемых из своей среды наказывали максимально легко - штрафом и переводом в другое село. Подводя итог, можно сказать, что Русская православная церковь в рассматриваемый период достаточно лояльно относилась к причинению телесного вреда женщинам мужчинами, причем независимо от сословия последних. СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ГБУТО ГАТ - Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» ТДК - Тобольская духовная консистория

About the authors

A. V. Spichak

Nizhnevartovsk State University

Candidate of Historical Sciences, researcher of the research laboratory of complex research of social systems

References

Supplementary files