European registry Helicobacter pylori (Hp-EuReg): how has clinical practice changed in Russia from 2013 to 2018 years

  • Authors: Bordin DS1, Embutnieks Y.V1, Vologzhanina LG2, Ilchishina TA3, Voynovan IN1, Sarsenbaeva AS4, Zaitsev OV5, Alekseenko SA6, Abdulkhakov RA7, Dehnich NN8, Osipenko MF9, Livzan MA10, Tsukanov VV11, Burkov SG12, Bakulina NV13, Plotnikova EY.14, Tarasova LV15,16, Maev IV17, Kucheryavyi Y.A17, Baryshnikova NV18, Butov MA19, Kolbasnikov SV20, Pakhomova AL21, Zhestkova TV19, Baranovsky AY.22, Abdulhakov SR7,23, Ageeva EA24, Lyalyukova EA10, Vasyutin AV11, Golubev NN12, Savilova IV13, Morkovkina LV15, Kononova AG20, Megraud F.25, O'Morain C.26, Ramas M.27, Nyssen O.P27, McNicholl A.G27, Gisbert J.P27
  • Affiliations:
    1. A.S. Loginov Moscow Clinical Research and Practical Center of the Department of Health of Moscow
    2. Gastrocenter
    3. SM-Clinic
    4. South Ural State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    5. First Clinical Medical Centre
    6. Far-Eastern State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    7. Kazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    8. Smolensk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    9. Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    10. Omsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    11. Research Institute for Medical Problems of the North
    12. Polyclinic № 3 of the Department for Presidential Affairs of the Russian Federation
    13. I.I. Mechnikov North-Western State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    14. Kemerovo State Medical Academy of the Ministry of Health of the Russian Federation
    15. Republican Gastroenterology Center, Republican Clinical Hospital of the Ministry of Health and Social Development of Chuvashia
    16. I.N. Ulyanov Chuvash State University
    17. A.I. Evdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry of the Ministry of Health of the Russian Federation
    18. I.P. Pavlov First Saint Petersburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    19. I.P. Pavlov Ryazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    20. Tver State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation
    21. Saratov State Clinical Hospital №5
    22. Saint Petersburg State University
    23. Kazan Federal University
    24. Municipal outpatient clinic №3, Ministry of Health of Khabarovsk Region
    25. Laboratoire de Bactériologie, Hôpital Pellegrin
    26. Department of Gastroenterology, Tallaght Hospital/Trinity College Dublin
    27. Gastroenterology Unit, Hospital Universitario de La Princesa, Instituto de Investigación Sanitaria Princesa (IIS-IP), Centro de Investigación Biomédica en Red de Enfermedades Hepáticas y Digestivas (CIBERehd), and Universidad Autónoma de Madrid (UAM)
  • Issue: Vol 91, No 2 (2019)
  • Pages: 16-24
  • Section: Editorial
  • URL: https://ter-arkhiv.ru/0040-3660/article/view/32902
  • DOI: https://doi.org/10.26442/00403660.2019.02.000156
  • ID: 32902

Cite item

Full Text

Abstract

The multicenter prospective observational study initiated by the European Helicobacter and Microbiota Study Group (EHMSG) is conducted in 27 countries in Europe. The data from the Russian part of the European registry for the management of Helicobacter pylori infection (European Registry on the management of Helicobacter pylori infection, protocol: “Hp-EuReg”) allows us to analyze the real clinical practice of diagnosis and treatment of H. pylori and compare it with international recommendations. Materials and methods. A comparative analysis of the data entered in the register by the Russian research centers “Hp-EuReg”, in the period from 2013 to 2018, was conducted. Results and discussion. Invasive diagnostic methods prevail for the primary diagnosis of H. pylori [histology - 20.3% (in 2013 year) - 43.9% (in 2018 year), rapid urease test - 31.7% and 47.8% respectively]. The most popular mode of eradication therapy is a 10-day triple therapy (62.8-76.2%), the effectiveness of which does not exceed 79% (per protocol). Invasive tests (histology) are the leading method for control the effectiveness of therapy, however, there is a tendency towards a wider use of non-invasive methods (H. pylori stool antigen - from 17% in 2013 to 29.3% in 2018 and urea breath test from 6.9 to 18.3%, respectively). Serological test to control the effectiveness of eradication is still used from 8.2% (2013) to 6.1% (2018). Eradication therapy was not performed in 28% of patients throughout the entire observation period. Conclusion. In Russia, despite approved domestic and international recommendations, deviations in clinical practice persist, both during eradication therapy and in monitoring the effectiveness of eradication therapy.

Full Text

ИПП - ингибиторы протонной помпы ITT - intention-to-treat PP - per protocol Опубликованный в 2017 г. метаанализ свидетельствует, что распространенность Helicobacter pylori остается высокой в большинстве развивающихся стран, а также в отдельных коренных популяциях развитых стран и обычно связана с социально-экономическим статусом [1]. При этом отмечается снижение распространенности H. pylori в развитых странах, что объясняется повышением уровня жизни и улучшением гигиены [1, 2]. Со снижением распространенности H. pylori связано значительное уменьшение заболеваемости раком желудка и язвенной болезнью в Западной Европе, США и Японии [3]. Россия относится к странам с высокой распространенностью инфекции. Основываясь на довольно старых исследованиях, метаанализ указывает на распространенность H. pylori в России, достигающую 78,5% [1]. Вместе с тем, по нашим данным, полученным во всех федеральных округах РФ с помощью 13С-уреазного дыхательного теста в 2016-2018 гг., она составляет 42,5% [4]. Распространенность H. pylori у медицинских работников Москвы и Казани - 54,9% [5]. По данным Н.В. Бакулиной и соавт., средняя распространенность H. pylori у врачей составляет 59% [6]. В соответствии с современными представлениями, H. pylori передается от человека к человеку и вызывает хронический активный гастрит у всех зараженных лиц. Это может привести к язвенной болезни, атрофическому гастриту, аденокарциноме желудка или MALT-лимфоме желудка. Устранение H. pylori приводит к излечению гастрита, что является основой профилактики долгосрочных осложнений или рецидивов болезни. По этим причинам H. pylori-ассоциированные заболевания считаются инфекционными независимо от симптомов и стадии [7, 8]. Обоснование патогенетической роли и проведение эрадикации H. pylori привели к принципиальному изменению течения язвенной болезни, ранее тяжелого рецидивирующего заболевания [9]. После успешного устранения инфекции в большинстве случаев происходит, по сути, ее излечение. Эрадикация H. pylori рассматривается в качестве стратегии первичной профилактики рака желудка, до 90% случаев которого обусловлено этой инфекцией [10]. Диагностика и устранение H. pylori рекомендованы у больных, которым показано длительное лечение аспирином и нестероидными противовоспалительными средствами, а также ингибиторами протонной помпы (ИПП) [11]. Стратегия «тестируй-и-лечи» рекомендована при наличии симптомов диспепсии и отсутствии симптомов тревоги [7, 12]. Последние международные и отечественные консенсусы рекомендуют проведение эрадикационной терапии у всех инфицированных при отсутствии противопоказаний [5, 6, 13]. Поэтому крайне актуальной является информация о соответствии реальной клинической практики экспертным рекомендациям по диагностике и лечению H. pylori-ассоциированных заболеваний. С 2013 г. в Европе по инициативе Европейской группы по изучению H. pylori и микробиоты (EHMSG, http://www.helicobacter.org) проводится проспективное многоцентровое наблюдательное исследование - Европейский регистр ведения инфекции Helicobacter pylori (European Registry on the management of Helicobacter pylori). Созданная база данных систематизирует информацию о клинической практике европейских гастроэнтерологов, занимающихся ведением больных, инфицированных H. pylori. Ее анализ дает возможность оценить реализацию клинических рекомендаций экспертов по диагностике и лечению больных с инфекцией H. pylori, а также эффективность проводимой антихеликобактерной терапии. Российскую часть Европейского регистра представляют более 20 центров: в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Кемерово, Коврове, Красноярске, Новосибирске, Омске, Перми, Рязани, Саратове, Смоленске, Твери, Хабаровске, Чебоксарах. Челябинске. Последний анализ данных российской части регистра опубликован в 2018 г. [14]. Научный комитет, отвечающий за международную координацию и одобрение исследователей, анализа и статей, включает Javier P. Gisbert (главный исследователь), Francis Megraud, Colm A. O’Morain и Adrian G. McNicholl (научный координатор). Материалы и методы Электронная база данных размещена на серверах Ассоциации гастроэнтерологии Испании (Asociación Española de Gastroenterología - AEG; www.aegastro.es). Научно-исследовательская электронная база сбора данных (Research Electronic Data Capture - REDCap) является безопасным веб-приложением, предназначенным для поддержки сбора данных научных исследований [15]. В онлайн-базу данных на платформе AEG-REDCap вносятся основные сведения: пол, возраст, этническая принадлежность, показания к эрадикации, способы диагностики H. pylori, схема и длительность антихеликобактерной терапии, способ, применяемый для оценки эрадикации, эффективность и нежелательные эффекты терапии. В данной статье представлен анализ данных Нр-EuReg, внесенных российскими центрами Регистра с 2013 г. по февраль 2018 г. Результаты Проанализированы данные 2906 пациентов с заболеваниями, ассоциированными с H. pylori, которым проводилась эрадикационная терапия первой линии. Терапия завершена у 2769 больных (95,3%). Этнические группы, входящие в российскую часть регистра: европейцы - 96%, азиаты - 2,8%, не указаны - 1,2%. Среди больных преобладающее большинство составили женщины (61,5%). Средний возраст - 48,2±10,5 года. Показанием к лечению являлась различная патология, ассоциированная с H. pylori. Преобладали больные язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки (20,2%) и пациенты с симптомами диспепсии (22,7%); 43,1% обследуемых больных проходили под рубрикой «другие заболевания», в том числе гастроэзофагеальной рефлюксной болезнью, хроническим гастритом, НПВП-гастропатией. Лекарственная аллергия в анамнезе указана у 79 (2,4%) больных. Из них у 64% - на антибиотики пенициллинового ряда, у 14,5% - на макролиды, у 3,8% - на фторхинолоны и у 17,7% - на висмут. До начала эрадикационной терапии 3,8% больных уже принимали ИПП (нет указаний на отмену препаратов перед тестированием на H. pylori). В первичной диагностике H. pylori преобладали инвазивные методы, требующие проведения эзофагогастроскопии: применение гистологического исследования увеличилось с 20,3% в 2013 г. до 43,9% в 2018 г. Пик использования быстрого уреазного теста пришелся на 2014 г. (47,8%), уменьшившись в 2018 г. до 31,7%. Из неинвазивных методов наиболее часто использовался серологический с определением антител к H. pylori IgG в крови - 47,9% в 2013 г. со снижением до 25,5% в 2017 г. Уреазный дыхательный тест применяется в России значительно реже, однако частота его назначения увеличилась с 2,6% в 2013 г. до 8,5% в 2017 г. Тест на выявление антигена H. pylori в стуле максимально часто использовался в 2016 г. (15,7%), а в 2018 г. - у 4,9%. Использование культурального метода сократилось с 5,9 до 0,1% (рис. 1). Лишь в 13,5% случаев применено два и более метода диагностики. Наиболее часто назначаемым режимом лечения продолжает оставаться тройная терапия (ИПП, кларитромицин, амоксициллин) - 68,9-62,8%. Наблюдается тенденция к увеличению назначения тройной терапии с добавлением висмута трикалия дицитрата (с 28,4 до 35,8%). Квадротерапия (ИПП, тетрациклин, метронидазол, висмута трикалия дицитрат) использовалась редко - у 0,5-7,8% больных (рис. 2). Среди ИПП врачи наиболее часто выбирали омепразол (25,6%), пантопразол (24,7%), рабепразол (25,9%) и эзомепразол (21,7%; рис. 3). В целом за весь период наблюдения доминируют (60,8%) 10-дневные схемы эрадикации H. pylori; 14-дневные режимы терапии назначались лишь в 29% случаев. Продолжается использование 7-дневных схем (10,2%; рис. 4). Для контроля эффективности лечения применялись неинвазивные методы диагностики: моноклональный тест на антиген H. pylori в кале (от 17% в 2013 г. до 29,3% в 2018 г.) и уреазный дыхательный тест (от 6,9 до 18,3% соответственно). Инвазивные тесты, потребовавшие выполнения эндоскопии, также назначались для контроля: гистологическое исследование остается востребованным на протяжении всего периода наблюдения (11-34,9%), применение быстрого уреазного теста уменьшилось с 11% в 2013 г. до 3,7% в 2018 г. Серологический метод (определение антител H. pylori IgG в крови) с целью контроля эрадикации назначается в 8,2% случаев в 2013 г. и 6,1% случаев в 2018 г., что является грубой ошибкой (рис. 5). У 28% больных за весь период наблюдения контроль не проводился. За период наблюдения (2013-2018) эффективность эрадикации не превышала уровня 84,9% (рис. 6). Эффективность тройной терапии (см. таблицу) нарастала при увеличении ее продолжительности, однако даже при 14-дневном курсе у завершивших прием препаратов (per protocol - PP) она не достигала рекомендованного уровня 90%, при этом снижалась приверженность лечению. В результате при анализе у начавших терапию (intention-to-treat - ITT) показатели оказались ниже 70%. При использовании тройной терапии с добавлением висмута трикалия дицитрата 10- и 14-дневный курс обеспечивал уровень эрадикации РР, превышающий 90%. Следует отметить, что комплаенс при этом режиме значимо не снижался и обеспечивал приемлемый уровень эффективности 14-дневного режима по критерию ITT. Обсуждение В течение 5-летнего периода наблюдения отмечается последовательное ежегодное увеличение числа пациентов, включаемых в Европейский регистр H. pylori. Данные российской части регистра отражают результаты работы гастроэнтерологических центров, поэтому они представляются более оптимистичными по сравнению с реальной клинической практикой амбулаторного звена. С учетом того, что показанием к лечению являлась различная патология верхних отделов пищеварительного тракта, следует отметить, что российские гастроэнтерологи проводят диагностику и лечение H. pylori преимущественно при наличии соответствующих заболеваний. Стратегия «тестируй-и-лечи» пока не нашла широкого практического применения. Об этом свидетельствует то, что при первичной диагностике H. pylori преобладают инвазивные методы исследования, требующие проведения эндоскопии, которая позволяет верифицировать нозологию. Использование гистологического метода увеличилось с 20,3% в 2013 г. до 43,9% в 2018 г. Остается востребованным быстрый уреазный тест (23,1-47,8%). Использование серологического метода для первичного выявления H. pylori после 2013 г. снизилось с 47,9 до 25,5%. Неинвазивные тесты для первичной диагностики инфекции применяются в России значительно реже - уреазный дыхательный тест и определение антигена H. pylori не превышают 16,8 и 15,7% соответственно. Значимой тенденции к увеличению применения данных методов, минимизирующих ложные результаты, не наблюдается [16, 17]. Необходимо напомнить, что Консенсус «Маастрихт V» рекомендует проведение диагностических тестов не ранее чем через 2 нед после отмены ИПП и не ранее чем через 30 дней после отмены антибактериального препарата [8]. Исключением является серологический метод (определение антител H. pylori IgG в крови), но он может применяться только у ранее не леченных больных. Следует обратить внимание, что 3,8% пациентов на момент проведения первичной диагностики принимали ИПП, что приводит к снижению обсемененности H. pylori и повышению вероятности ложноотрицательных результатов. Это одна из типичных ошибок. Можно предположить, что у части больных, получавших на момент диагностики ИПП, по этой причине не выявлен H. pylori и не назначена эрадикация. Намечается положительная тенденция к росту применения неинвазивных методов контроля эффективности эрадикации: уреазного дыхательного теста (с 6,9 до 18,3%) и антигена H. pylori в стуле (с 17 до 29,3%). Оптимистично выглядит снижение использования для контроля эффективности лечения быстрого уреазного теста (с 11 до 3,7%). Консенсус «Маастрихт V» допускает его использование для первичной диагностики, отмечая, что положительный результат теста позволяет назначить лечение, но не рекомендует быстрый уреазный тест для оценки эрадикации после лечения из-за его недостаточной чувствительности и высокой частоты ложноотрицательных результатов. Поэтому отрицательный результат быстрого уреазного теста не следует использовать для исключения H. pylori. Можно предположить, что использование инвазивных методов для контроля эффективности лечения является вынужденной мерой при ограниченной доступности неинвазивных тестов. Обращает на себя внимание одна из распространенных ошибок при контроле эффективности эрадикации - использование серологического метода, который отражает факт наличия инфекции в прошлом, что не позволяет использовать его для мониторинга эффективности лечения. По данным регистра, серологический метод с целью контроля эрадикации продолжает ошибочно использоваться (8,2% случаев в 2013 г. и 6,1% случаев в 2018 г.), что может обусловливать неправильную трактовку эффективности проведенной эрадикации. У 28% пациентов, завершивших лечение, контроль эрадикации не проводился. Это ошибочная практика. Важно понимать, что контрольный тест необходим как для оценки достижения цели лечения инфекционного заболевания у конкретного пациента, так и для сбора адекватной информации об эффективности назначаемых схем в данном регионе. По данным регистра, в схемах эрадикации практически с одинаковой частотой используются омепразол (25,6%) и пантопразол (24,7%), рабепразол (25,9%) и эзомепразол (21,7%). Отмечается явная тенденция к увеличению доли рабепразола и эзомепразола в сравнении с ранее опубликованными российскими данными Hp-EuReg [18], когда омепразол получали 34,5% больных, пантопразол - 32,6%, рабепразол - 17,7%, эзомепразол - 10%. Это важное улучшение клинической практики, так как преимущество эзомепразола и рабепразола в схемах эрадикации продемонстрировано в метаанализе [19] и рекомендовано экспертами [8, 13]. На протяжении 5 лет основной схемой лечения остается тройная терапия (ИПП, кларитромицин, амоксициллин), которая назначается в 62,8-68,9% случаев. Доминирует 10-дневный курс эрадикации H. pylori (60,8%), а в 10,2% случаев назначается 7-дневная терапия; 14-дневные режимы терапии врачи используют лишь в 29% случаев. Результатом является низкая средняя эффективность эрадикации в России, не достигающая рекомендуемых 90-95%. По данным 13С-уреазного дыхательного теста, у 1217 пациентов (возраст 14-83 года, мужчин - 467, женщин - 750) из всех федеральных округов РФ показана средняя эффективность эрадикации 74,3% [20]. Согласно консенсусу «Маастрихт V» терапию первой линии рекомендовано назначать с учетом резистентности H. pylori к кларитромицину (<15%). Данные о распространенности резистентных к кларитромицину штаммов H. pylori в разных регионах России противоречивы [21, 22] и в большинстве регионов России не известны [23]. Длительность тройной терапии с кларитромицином рекомендовано увеличить до 14 дней, если эффективность более короткой терапии не доказана локальными исследованиями. Стоит обратить внимание на рекомендации Американской коллегии гастроэнтерологов, подчеркивающие, что тройная терапия (ИПП, кларитромицин и амоксициллин или метронидазол) продолжительностью 14 дней может быть назначена пациентам, не получавшим ранее макролиды по любому поводу, в регионах с резистентностью H. pylori к кларитромицину <15% [24]. В популяции с высокой распространенностью штаммов H. pylori, резистентных к кларитромицину, в качестве терапии первой линии консенсус «Маастрихт V» рекомендует квадротерапию (ИПП, тетрациклин, метронидазол, висмута трикалия дицитрат). Однако, несмотря на высокую эффективность, данная схема в России используется редко (от 0,5 до 7,8% случаев), в связи с доступностью тетрациклина только в дозе 100 мг (при необходимой суточной дозе 2000 мг). Увеличение продолжительности тройной антихеликобактерной терапии с 7 до 14 дней снижает комплаенс с 98 до 90%. Эффективность тройной терапии в течение 7 дней (10,7%) составила лишь 75% у завершивших прием препаратов (PP). Эффективность 10- и 14-дневной тройной терапии (PP) составляла 79 и 85% соответственно и не достигала рекомендованного уровня (90-95%). При анализе начавших терапию (ITT), показатели значительно ниже (64; 59 и 66%). Мы отметили обратную зависимость средней эффективности эрадикационной терапии от доли тройной терапии в структуре используемых схем: в 2014 г. при назначении тройной терапии в 76,2% случаев средняя эффективность составила 75,5%, при сокращении ее доли в 2018 г. до 62,8% общая эффективность достигла 84%. Все эти данные ставят под вопрос целесообразность использования тройной терапии в России. Назначение тройной терапии, усиленной добавлением висмута трикалия дицитрата, за последние 5 лет возросло с 28,4 до 35,8%. Эффективность данной схемы PP составила 77% при 7-дневном приеме, 92% при 10-дневном, и 96% при 14-дневном. Увеличение длительности терапии практически не оказывало влияния на комплаенс: 100; 98 и 97% соответственно. При анализе ITT эффективность данных режимов составила 53; 80 и 89% соответственно. Эти данные согласуются с результатами ранее опубликованных исследований, показавших значимое повышение эффективности лечения при добавлении висмута трикалия дицитрата [25-28]. Данный феномен связан с прямой антихеликобактерной активностью соединения висмута и способностью преодолевать резистентность H. pylori к кларитромицину и левофлоксацину [29]. Кроме того, показано, что висмута трикалия дицитрат подавляет условно-патогенную флору тонкой кишки (кишечной палочки, сальмонелл, шигелл, кампилобактеров и иерсиний) [30, 31]. Этим объясняется лучшая переносимость антибактериальной терапии, в частности, низкая частота диареи у больных, получающих квадротерапию [32]. Анализ данных многоцентрового наблюдательного исследования Hp-EuReg выявил ряд значимых отклонений реальной клинической практики в России от международных и отечественных рекомендаций. По-прежнему наибольшее количество ошибок совершается на этапе оценки эффективности эрадикации: использование не адекватных методов или отсутствие контроля. Наиболее часто применяемые тройные схемы эрадикации не обеспечивают необходимой эффективности. Сохраняется высокая эффективность 14-дневной тройной терапии, усиленной добавлением висмута трикалия дицитрата. Доказана необходимость мониторинга и коррекции подходов к диагностике и лечению инфекции H. pylori с целью повышения эффективности лечения. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
×

About the authors

D S Bordin

A.S. Loginov Moscow Clinical Research and Practical Center of the Department of Health of Moscow

Email: d.bordin@mknc.ru
Moscow, Russia

Yu V Embutnieks

A.S. Loginov Moscow Clinical Research and Practical Center of the Department of Health of Moscow

Moscow, Russia

L G Vologzhanina

Gastrocenter

Perm, Russia

T A Ilchishina

SM-Clinic

Saint Petersburg, Russia

I N Voynovan

A.S. Loginov Moscow Clinical Research and Practical Center of the Department of Health of Moscow

Moscow, Russia

A S Sarsenbaeva

South Ural State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Chelyabinsk, Russia

O V Zaitsev

First Clinical Medical Centre

Kovrov, Russia

S A Alekseenko

Far-Eastern State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Khabarovsk, Russia

R A Abdulkhakov

Kazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Kazan, Russia

N N Dehnich

Smolensk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Smolensk, Russia

M F Osipenko

Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Novosibirsk, Russia

M A Livzan

Omsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Omsk, Russia

V V Tsukanov

Research Institute for Medical Problems of the North

Krasnoyarsk, Russia

S G Burkov

Polyclinic № 3 of the Department for Presidential Affairs of the Russian Federation

Moscow, Russia

N V Bakulina

I.I. Mechnikov North-Western State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Saint Petersburg, Russia

E Yu Plotnikova

Kemerovo State Medical Academy of the Ministry of Health of the Russian Federation

Kemerovo, Russia

L V Tarasova

Republican Gastroenterology Center, Republican Clinical Hospital of the Ministry of Health and Social Development of Chuvashia; I.N. Ulyanov Chuvash State University

Cheboksary, Russia

I V Maev

A.I. Evdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry of the Ministry of Health of the Russian Federation

Moscow, Russia

Yu A Kucheryavyi

A.I. Evdokimov Moscow State University of Medicine and Dentistry of the Ministry of Health of the Russian Federation

Moscow, Russia

N V Baryshnikova

I.P. Pavlov First Saint Petersburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Saint-Petersburg, Russia

M A Butov

I.P. Pavlov Ryazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Ryazan, Russia

S V Kolbasnikov

Tver State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Tver, Russia

A L Pakhomova

Saratov State Clinical Hospital №5

Saratov, Russia

T V Zhestkova

I.P. Pavlov Ryazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Ryazan, Russia

A Yu Baranovsky

Saint Petersburg State University

Saint Petersburg, Russia

S R Abdulhakov

Kazan State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; Kazan Federal University

Kazan, Russia

E A Ageeva

Municipal outpatient clinic №3, Ministry of Health of Khabarovsk Region

Khabarovsk, Russia

E A Lyalyukova

Omsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Omsk, Russia

A V Vasyutin

Research Institute for Medical Problems of the North

Krasnoyarsk, Russia

N N Golubev

Polyclinic № 3 of the Department for Presidential Affairs of the Russian Federation

Moscow, Russia

I V Savilova

I.I. Mechnikov North-Western State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Saint Petersburg, Russia

L V Morkovkina

Republican Gastroenterology Center, Republican Clinical Hospital of the Ministry of Health and Social Development of Chuvashia

Cheboksary,Russia

A G Kononova

Tver State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Tver, Russia

Francis Megraud

Laboratoire de Bactériologie, Hôpital Pellegrin

Bordeaux, France

Colm O'Morain

Department of Gastroenterology, Tallaght Hospital/Trinity College Dublin

Dublin, Ireland

Mercedes Ramas

Gastroenterology Unit, Hospital Universitario de La Princesa, Instituto de Investigación Sanitaria Princesa (IIS-IP), Centro de Investigación Biomédica en Red de Enfermedades Hepáticas y Digestivas (CIBERehd), and Universidad Autónoma de Madrid (UAM)

Madrid, Spain

Olga P Nyssen

Gastroenterology Unit, Hospital Universitario de La Princesa, Instituto de Investigación Sanitaria Princesa (IIS-IP), Centro de Investigación Biomédica en Red de Enfermedades Hepáticas y Digestivas (CIBERehd), and Universidad Autónoma de Madrid (UAM)

Madrid, Spain

Adrian G McNicholl

Gastroenterology Unit, Hospital Universitario de La Princesa, Instituto de Investigación Sanitaria Princesa (IIS-IP), Centro de Investigación Biomédica en Red de Enfermedades Hepáticas y Digestivas (CIBERehd), and Universidad Autónoma de Madrid (UAM)

Madrid, Spain

Javier P Gisbert

Gastroenterology Unit, Hospital Universitario de La Princesa, Instituto de Investigación Sanitaria Princesa (IIS-IP), Centro de Investigación Biomédica en Red de Enfermedades Hepáticas y Digestivas (CIBERehd), and Universidad Autónoma de Madrid (UAM)

Madrid, Spain

References

  1. Hooi J.K.Y, Lai W.Y, Ng W.K, Suen M.M.Y, Underwood F.E, Tanyingoh D, Malfertheiner P, Graham D.Y, Wong V.W.S, Wu J.C.Y, Chan F.K.L, Sung J.J.Y, Kaplan G.G, Ng S.C. Global Prevalence of Helicobacter pylori Infection: Systematic Review and Meta-Analysis. Gastroenterology. 2017;153:420-9.
  2. Nagy P, Johansson S, Molloy-Bland M. Systematic review of time trends in the prevalence of Helicobacter pylori infection in China and the USA. Gut Pathog. 2016;8:8. doi: 10.1186/s13099-016-0091-7
  3. Graham D.Y. History of Helicobacter pylori, duodenal ulcer, gastric ulcer and gastric cancer. World J Gastroenterol. 2014;20:5191-204. doi: 10.3748/wjg.v20.i18.5191
  4. Plavnik R, Nevmerzhitskiy V, Embutniex Yu, Voynovan I, Kondrasheva E, Abdulova M, Bordin D. The prevalence of Helicobacter pylori in Russia. Helicobacter. 2018;23(S1):24.
  5. Бордин Д.С., Плавник Р.Г., Невмержицкий В.И., Буторова Л.И., Абдулхаков Р.А., Абдулхаков С.Р., Войнован И.Н., Эмбутниекс Ю.В. Распространенность Helicobacter pylori среди медицинских работников Москвы и Казани по данным 13С-уреазного дыхательного теста. Альманах клинической медицины. 2018;46(1):40-9. doi: 10.18786/2072-0505-2018-46-1-40-49
  6. Бакулина Н.В., Симаненков В.И., Бакулин И.Г., Ильчишина Т.А. Распространенность хеликобактерной инфекции среди врачей. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;12(148):20-4
  7. Sugano K, Tack J, Kuipers E.J, Graham D.Y, El-Omar E.M, Miura S, Haruma K, Asaka M, Uemura N, Malfertheiner P. Kyoto global consensus report on Helicobacter pylori gastritis. Gut. 2015;64(9):1353-67. doi: 10.1136/gutjnl-2015-309252
  8. Malfertheiner P, Megraud F, O’Morain C.A, et al. Management of Helicobacter pylori infection - the Maastricht V/Florence Consensus Report. Gut. 2017;66(1):6-30. doi: 10.1136/gutjnl-2016-312288
  9. Marshall B.J, Warren J.R. Unidentified curved bacilli in the stomach of patients with gastritis and peptic ulceration. Lancet. 1984;1(8390):1311-5.
  10. International Agency for Research on Cancer Helicobacter pylori Working Group. Helicobacter pylori Eradication as a Strategy for Preventing Gastric Cancer. (IARC Working Group Reports, No. 8). Lyon, France: International Agency for Research on Cancer, 2014. Доступно по ссылке [Available from]: http://www.iarc.fr/en/publications/pdfs-online/wrk/wrk8/index.php
  11. Лазебник Л.Б., Голованова Е.В., Алексеенко С.А., Бакулина Н.В., Барановский А.Ю., Белова Г.В., Бордин Д.С., Вьючнова Е.С., Гайдукова И.З., Гимаева З.Ф., Кашкина Е.И., Козлова И.В., Кокорин В.А., Лапина Е.Д., Ли Е.Д., Мигуськина Е.И., Мирончев О.В., Онучина Е.В., Охлобыстин А.В., Пасечников В.Д., Пахомова И.Г., Позднякова О.Ю., Путинцева И.В., Сарсенбаева А.С., Свиридова Т.Н., Симаненков В.И., Симонова Ж.Г., Ситкин С.И., Ткаченко Е.И., Туркина С.В., Хабарова Ю.А., Шевяков М.А., Яковенко Э.П., Яковлев А.А., Янковая Т.Н. Рекомендации по профилактике и лечению эзофагогастро - энтеро - колопатий, индуцированных нестероидными противовоспалительными препаратами (НПВП). Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2018;151(3):4-18.
  12. Лазебник Л.Б., Алексеенко С.А., Лялюкова Е.А., Самсонов А.А., Бордин Д.С., Цуканов В.В., Алексеев Н.Ю., Абдулхаков Р.А., Абдулхаков С.Р., Аркин О.Б., Ахмедов В.А., Бакулин И.Г., Бакулина Н.В., Басхаева Р.Г., Батищева Г.А., Белова И.И., Васильев Н.Н., Визе-Хрипунова М.А., Власова Т.В., Воронина Н.В., Вьючнова Е.С., Вялов С.С., Гимаева З.Ф., Голованова Е.В., Гребенева Л.С., Григорьева И.Н., Дехнич Н.H., Дмитриева Т.В., Долгалев И.В., Дроздов В.Н., Дятчина Л.И., Жесткова Т.В., Жилина А.А., Казакова Е.В., Карева Е.Н., Кашкина Е.И., Кизова Е.А., Козлова И.В., Козлова Н.М., Колесникова С.М., Колодей Е.Н., Компаниец О.Г., Кононова А.Г., Конышко Н.А., Корочанская Н.В., Кулакова Н.В., Кургузова Д.О., Лапина Е.Д., Ли Е.Д., Лузина Е.В., Мирончев О.В., Мозес К.Б., Мокшина М.В., Мубаракшина О.А., Невзорова В.А., Непомнящих Д.Л., Николаева Н.Н., Онучина Е.В., Оттева Э.Н., Панина Е.С., Пахомова И.Г., Петрова М.М., Петрунько И.Л., Пешехонов С.Г., Плешкова М.А., Подъяпольская И.А., Позднякова О.Ю., Пономарева И.Б., Путинцева И.В., Рыжкова О.В., Сайфутдинов Р.Г., Сарсенбаева А.С., Свиридова Т.Н., Селиванова Г.Б., Сереброва С.Ю., Смолькова Л.Г., Стародубцев А.К., Степченко А.А., Стефанюк О.В., Тарасова Г.Н., Томина Е.А., Туркина С.В., Турчина М.С., Уметов М.А., Федоришина О.В., Федорова Л.В., Хабарова Ю. А., Хамнангадаев И.И., Хлынова О.В., Хрипунова И.Г., Чернышева Е.Н., Шатохина Н.С., Шевяков М.А., Шпунтов М.Г., Юрченко И.Н., Яковлев А.А., Якоб О.В., Янковая Т.Н. Рекомендации по ведению первичных пациентов с симптомами диспепсии. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2018;5(153):4-18.
  13. Лазебник Л.Б., Ткаченко Е.И., Абдулганиева Д.И., Абдулхаков Р.А., Абдулхаков С.Р., Авалуева Е. Б., Ардатская М.Д., Ахмедов В.А., Бордин Д.С., Бурков С.Г., Бутов М.А. и др. VI национальные рекомендации по диагностике и лечению кислотозависимых и ассоциированных с Helicobacter pylori заболеваний (VI Московские соглашения). Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;2(138):3-21.
  14. Бордин Д.С., Эмбутниекс Ю.В., Вологжанина Л.Г., Ильчишина Т.А., Войнован И.Н. и др. Европейский регистр Helicobacter pylori (Hp-EuReg): анализ данных 2360 больных, получавших терапию первой линии в России. Терапевтический архив. 2018;90(2):35-42.
  15. Harris P.A, Taylor R, Thielke R, Payne J., Gonzalez N., Conde J.G. Research electronic data capture (REDCap) - A metadata - driven methodology and workflow process for providing translational research informatics support. J Biomed Inform. 2009;42(2):377-81. doi: 10.1016/j.jbi.2008.08.010
  16. Ferwana M, Abdulmajeed I, Alhajiahmed A, et al. Accuracy of urea breath test in Helicobacter pylori infection: meta - analysis. World J Gastroenterol. 2015;21:1305-14. doi: 10.3748/wjg.v21.i4.1305
  17. Zhou X, Su J, Xu G, et al. Accuracy of stool antigen test for the diagnosis of Helicobacter pylori infection in children; a meta - analysis. Clin Res Hepatol Gastroenterol. 2014;38:629-38. doi: 10.1016/j.clinre.2014.02.001
  18. Бордин Д.С., Янова О.Б., Абдулхаков Р.А., Цуканов В.В., Ливзан М.А. и др. Европейский регистр Helicobacter pylori (протокол Hp-EuReg): первые результаты Российских центров. Терапевтический архив. 2016;88(2):33-8. doi: 10.17116/terarkh201688233-38
  19. Mc Nicholl A.G, Linares P.M, Nyssen O.P, Calvet X, Gisbert J.P. Meta - analysis: esomeprazole or rabeprazole vs. first - generation pump inhibitors in the treatment of Helicobacter pylori infection. Aliment Pharmacol Ther. 2012;36(5):414-25. doi: 10.1111/j.1365-2036.2012.05211
  20. Plavnik R, Nevmerzhitskiy V, Embutniex Yu, Voynovan I, Kondrasheva E, Abdulova M, Bordin D. The effectiveness of eradication therapy in Russia Helicobacter. 2018;23(S1):37-8.
  21. Симаненков В.И., Захарова Н.В., Жебрун А.Б., Сварваль А.В., Савилова И.В., Ферман Р.С. Резистентность Helicobacter pylori к антимикробным препаратам по результатам бактериологического тестирования. Лечащий врач. 2015;(4):91.
  22. Дехнич Н.Н., Костякова Е.А., Пунин А.А., Алимов А.В., Иванчик Н.В., Козлов Р.С. Антибиотикорезистентность H. pylori: результаты микробиологического регионального исследования. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2011;21(2):37-42.
  23. Ивашкин В.Т., Маев И.В., Лапина Т.Л. и др. Клинические рекомендации РГА по диагностике и лечению инфекции Helicobacter pylori. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2018;(1):55-70.
  24. Chey W.D, Leontiadis G.I, Howden C.W, Moss S.F. ACG Clinical Guideline: Treatment of Helicobacter pylori Infection. Am J Gastroenterol. 2017;112(2):212-39. doi: 10.1038/ajg.2016.563
  25. Бордин Д.С., Янова О.Б., Войнован И.Н. и др. Эффективность и безопасность тройной антихеликобактерной терапии с добавлением висмута: кларитромицин vs. джозамицин. Эффективная фармакотерапия. 2015;51:6-10.
  26. Маев И.В., Самсонов А.А., Коровина Т.И., Гречушников В.Б., Андреев Н.Г. Висмута трикалия дицитрат повышает эффективность антихеликобактерной терапии первой линии. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2012;(8):12-6.
  27. Sun Q, Liang X, Zheng Q, et al. High efficacy of 14-day triple therapy - based, bismuth - containing quadruple therapy for initial Helicobacter pylori eradication. Helicobacter. 2010;15(3):233-8. doi: 10.1111/j.1523-5378.2010.00758.x
  28. Zhang W, Chen Q, Liang X, Liu W, Xiao S, Graham D.Y, Lu H. Bismuth, lansoprazole, amoxicillin and metronidazole or clarithromycin as first - line Helicobacter pylori therapy. Gut. 2015;64:1715-20. doi: 10.1136/gutjnl-2015-309900
  29. Dore M.P, Lu H, Graham D.Y. Role of bismuth in improving Helicobacter pylori eradication with triple therapy. Gut. 2016;65(5):870-8. doi: 10.1136/gutjnl-2015-311019
  30. Парфенов А.И., Ручкина И.Н., Осипов Г.А. Висмута трикалия дицитрат в лечении больных постинфекционным синдромом раздраженного кишечника. Русский медицинский журнал. Болезни органов пищеварения. 2006;(2):78-81
  31. Исаков В.А., Домарадский И.В. Хеликобактериоз. М.: Медпрактика-М, 2003. С. 342-56
  32. Бордин Д.С., Мареева Д.В., Токмулина Р.А., Войнован И.Н., Эмбутниекс Ю.В. Как повысить эффективность эрадикационной терапии в России. Эффективная фармакотерапия. Гастроэнтерология. 2018;(3):8-12

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) 2019 Consilium Medicum

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-ShareAlike 4.0 International License.
 

Address of the Editorial Office:

  • Novij Zykovskij proezd, 3, 40, Moscow, 125167

Correspondence address:

  • Alabyan Street, 13/1, Moscow, 127055, Russian Federation

Managing Editor:

  • Tel.: +7 (926) 905-41-26
  • E-mail: e.gorbacheva@ter-arkhiv.ru

 

 © 2018-2021 "Consilium Medicum" Publishing house


This website uses cookies

You consent to our cookies if you continue to use our website.

About Cookies