Прогнозирование течения антибиотикоассоциированной диареи, вызванной Clostridioides difficile, на основе клинико-лабораторных характеристик заболевания

Обложка
  • Авторы: Ермоленко К.Д.1,2, Потапова Т.В.3,4, Силав К.В.1,4, Жданов К.В.1,2, Лиознов Д.А.3,4, Гусев Д.А.4,5
  • Учреждения:
    1. ФГБУ «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней» ФМБА России
    2. ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный университет»
    3. ФГБОУ ВО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России
    4. СПб ГБУЗ «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина»
    5. ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр им. В.А. Алмазова» Минздрава России
  • Выпуск: Том 96, № 11 (2024): Инфекционные заболевания
  • Страницы: 1042-1048
  • Раздел: Оригинальные статьи
  • Статья получена: 19.10.2024
  • Статья одобрена: 19.10.2024
  • Статья опубликована: 16.12.2024
  • URL: https://ter-arkhiv.ru/0040-3660/article/view/637236
  • DOI: https://doi.org/10.26442/00403660.2024.11.203040
  • ID: 637236

Цитировать

Полный текст

Аннотация

Обоснование. Наиболее тяжелыми осложнениями применения антибиотиков являются клостридиальная инфекция (КДИ) и псевдомембранозный колит (ПМК). Существует необходимость дальнейшего исследования данных состояний и выявления их пусковых факторов.

Цель. Выявить факторы риска тяжелых форм антибиотикоассоциированной диареи, вызванной Clostridioides difficile.

Материалы и методы. Проведено комплексное клинико-лабораторное обследование 440 пациентов c КДИ, которые проходили лечение в СПб ГБУЗ «КИБ им. С.П. Боткина». КДИ подтверждали выявлением токсинов А и В С. difficile в кале методами иммуноферментного анализа и иммунохроматографии. В качестве стартового препарата использовали метронидазол (2 г/сут, у пациентов без коморбидной патологии) и ванкомицин (0,5–2 г/сут) длительностью до 14 дней. Статистическую обработку полученных данных проводили с помощью программы Statistica for Windows, v.10 (StatSoft, США).

Результаты. КДИ подтверждена методом иммуноферментного анализа у 202 (45,91%) пациентов, методом иммунохроматографии – у 149 (33,86%), эндоскопически – у 203 (46,14%). КДИ наиболее часто регистрировали в 2 возрастных группах пациентов: 18–30 лет – у 137 (31,14%), старше 60 лет – у 205 (46,59%). КДИ характеризовалась сочетанием колитического и интоксикационного синдромов. У 43 (9,77%) пациентов заболевание привело к летальному исходу. Диагноз ПМК установлен у 61 (13,86%) человека. Риски развития ПМК при назначении антибактериальных препаратов убывали в ряду: фторхинолоны, цефалоспорины, макролилы, пенициллины, нитрофураны и Левомицетин. Пробиотические препараты снижали риск развития ПМК (относительный риск 0,5 [0,3; 0,7]; p=0,002).

Заключение. ПМК характеризовался сочетанием диареи, интоксикации и абдоминальных болей. Формированию ПМК предшествовали курсы антибактериальных препаратов групп фторхинолонов и цефалоспоринов, проведение эрадикационной терапии при хеликобактерной инфекции, применение высоких доз глюкокортикостероидов, а также кишечная суперинфекция у пациентов с предшествующими эпизодами КДИ.

Полный текст

Список сокращений

ААД – антибиотикоассоциированная диарея

АБ – антибиотик

АБП – антибактериальный препарат

АБТ – антибактериальная терапия

ГКС – глюкокортикостероид

ИПП – ингибитор протонной помпы

ИФА – иммуноферментный анализ

ИХГ – иммунохроматография

КДИ – клостридиальная инфекция

ОР – относительный риск

ПМК – псевдомембранозный колит

ТК – толстая кишка

Введение

Антибактериальные препараты (АБП) являются группой лекарственных средств, которые наиболее часто назначают врачи различных специальностей как в нашей стране, так и во всем мире. Пандемия новой коронавирусной инфекции, вызванной вирусом SARS-CoV-2, привела к дальнейшему увеличению частоты применения антибиотиков (АБ) [1]. Одним из наиболее тяжелых осложнений применения АБ является формирование антибиотикоассоциированной диареи (ААД) [2, 3]. В настоящее время к ААД относят состояния, при которых регистрировалось 3 и более эпизода жидкого стула в течение 2 и более дней, развившиеся на фоне начала антибактериальной терапии (АБТ) или в течение 4 нед после ее отмены [4].

В зависимости от класса АБП и наличия предрасполагающих факторов частота развития ААД составляет 2–39% [5–7]. В основе ААД лежат нарушение состава кишечной микрофлоры, угнетение симбиотических микроорганизмов и рост патогенной флоры, в частности Clostridioides difficile [8–10]. Возбудителями ААД могут быть и условно-патогенные микроорганизмы – Staphylococcus aureus, Clostridium perfringens, Klebsiella oxytoca, грибы рода Candida [11], однако именно проявления клостридиальной инфекции (КДИ) приводят к наиболее тяжелым последствиям и имеют наиболее неблагоприятный прогноз.

Спектр клинических проявлений КДИ может варьировать от легких форм в виде водянистой диареи, не сопровождающейся интоксикационным синдромом и системными проявлениями, до тяжелого течения, вариантом которого служит псевдомембранозный колит (ПМК) [12, 13]. Отчетливой тенденцией последнего десятилетия является рост числа тяжелых форм КДИ, а также осложнений на фоне ее течения (кишечной непроходимости, перфорации, фульминантного колита, токсического мегаколона). Объяснением подобному феномену служит сочетание факторов, таких как сохраняющееся широчайшее применение АБП, рост числа коморбидных заболеваний у пациентов, общее старение населения, а также появление новых вирулентных штаммов C. difficile [5, 14–16].

В настоящее время существует необходимость дальнейшего исследования особенностей клинического течения КДИ, анализа параметров преморбидного фона и возможных пусковых факторов, а также оптимальных терапевтических подходов при данном заболевании.

Цель исследования – выявить факторы риска тяжелых форм ААД, вызванной С. difficile.

Материалы и методы

В исследование методом случайной выборки включены 440 пациентов c КДИ в возрасте 18–96 лет (средний возраст – 37,3±7,6 года), проходивших лечение в 2016–2023 гг. в СПб ГБУЗ «КИБ им. С.П. Боткина», из них 126 (28,63%) – мужчины, 314 (71,17%) – женщины. Исследование проводили при добровольном информированном согласии пациентов.

Пациентов включали в исследование в 2 этапа.

На I этапе устанавливали диагноз ААД на основании характерных клинических и анамнестических данных: 3 и более эпизода жидкого стула в течение 2 и более дней, которые развились на фоне начала АБТ или до 4 нед после ее отмены [17].

На II этапе у пациентов с ААД подтверждали наличие КДИ. Для идентификации С. difficile определяли в кале токсины А и В методом иммуноферментного анализа (ИФА) и иммунохроматографии (ИХГ). Диагноз КДИ также устанавливали в отсутствие лабораторного подтверждения на основании выявления характерных изменений при эндоскопическом исследовании сигмовидной кишки в соответствии с критериями J. Bartlett (2002 г.) [17].

Инструментальное эндоскопическое исследование толстой кишки (ТК) проводили у 203 человек с тяжелыми формами ААД [18]: у всех пациентов выполнена ректороманоскопия, у 48 (23,65%) дополнительно проведена фиброколоноскопия.

Дополнительно проводили исследования кала культуральным методом (посевом кала на патогенную флору: дизгруппу и тифопаратифозную группу) и методом полимеразной цепной реакции с гибридизационно-флуоресцентной детекцией для выявления нуклеиновых кислот других патогенных кишечных микроорганизмов родов Shigella spp., Salmonella spp., Campylobacter spp., аденовирусов группы F, ротавирусов группы А, норовирусов 2-го генотипа и астровирусов (АмплиСенс® ОКИ скрин-FL). При положительном результате данных исследований пациентов в исследование не включали.

У всех пациентов ежедневно оценивали клинические параметры. Клиническое наблюдение за больными осуществляли ежедневно. Оценивали тяжесть симптомов острой кишечной инфекции, диареи, рвоты, болей в животе, метеоризма, общих симптомов интоксикации (снижения активности, отсутствия аппетита, нарушений сна), выраженности лихорадки, наличия катаральных явлений со стороны верхних дыхательных путей и признаков эксикоза (снижения тургора, эластичности кожных покровов, появления сухости слизистых оболочек, наличия жажды и олигоурии). Всем больным проводили стандартное лабораторное обследование в динамике наблюдения, включающее оценку показателей гемограммы, общего анализа мочи, копрограммы, биохимического анализа крови.

Тяжесть течения КДИ и выбор терапии оценивали в соответствии с актуальными клиническими рекомендациями и требованиями медицинских стандартов [11, 19]. Все пациенты в условиях стационара получали комплексную терапию, включающую диетотерапию, регидратацию (инфузионную терапию глюкозо-солевыми растворами и оральную регидратацию), применение АБП, пробиотиков, пребиотиков и ферментных препаратов. Особое внимание уделяли нутритивной поддержке пациентов с КДИ. В качестве этиотропных препаратов применяли метронидазол и ванкомицин. При наличии коморбидной патологии и при необходимости продолжения системной АБТ в связи с другими заболеваниями применяли ванкомицин в дозе 0,5–2 г/сут (в зависимости от тяжести КДИ) длительностью до 14 дней. У пациентов без коморбидной патологии в качестве стартового препарата использовали метронидазол в дозировке 2 г/сут длительностью до 14 дней. При неэффективности данной терапии в течение 3 сут осуществляли замену препарата на ванкомицин в дозе 2 г/сут длительностью до 14 дней. У пациентов с рецидивом КДИ, в частности у 42 (9,54%) человек, в качестве стартового препарата использовали ванкомицин.

Статистическую обработку полученных данных проводили с помощью программы Statistica for Windows, v.10 (StatSoft, США). Количественные показатели оценивали по соответствию нормальному распределению с использованием критериев Шапиро–Уилка (при числе исследуемых <50) и Колмогорова–Смирнова (при числе исследуемых >50). Количественные показатели, имеющие нормальное распределение, объединяли в вариационные ряды, в которых рассчитывали средние арифметические величины (M) и стандартные отклонения (SD). Совокупности количественных показателей, распределение которых отличалось от нормального, описывали при помощи значений медианы, нижнего и верхнего квартилей Me [Q1; Q3]. При сравнении средних величин в нормально распределенных совокупностях количественных данных использовали t-критерий Стьюдента, а при сравнении независимых совокупностей в случаях отсутствия признаков нормального распределения данных – U-критерий Манна–Уитни.

Результаты

Токсины клостридий методом ИФА выявлены у 202 (45,91%) пациентов, методом ИГХ – у 149 (33,86%) больных. Следует отметить, что только у 44 (10,0%) человек положительный результат получен при анализе обоими методами. У 203 (46,14%) пациентов диагноз КДИ также подтвержден эндоскопически, причем у 133 (30,23%) человек характерные эндоскопические признаки КДИ обнаружены на фоне отрицательных результатов ИГХ и ИФА. В исследуемой группе выявлены 2 наиболее представленные возрастные группы пациентов (рис. 1): молодые люди (в возрасте 18–30 лет) – 137 (31,14%) человек; лица пожилого возраста (в возрасте старше 60 лет) – 205 (46,59%).

 

Рис. 1. Распределение пациентов с КДИ по полу и возрасту (n=440).

 

АБП назначали в связи с соматическими (пневмония, пиелонефрит, цистит, патология ЛОР-органов), хирургическими (абсцесс, остеомиелит) и инфекционными (респираторные, кишечные инфекции, болезнь Лайма) заболеваниями. В течение 7 и более дней препарат применяли 282 (64,09%) пациента.

У большинства пациентов начало КДИ носило подострый характер. Симптомы заболевания появлялись в среднем через 11,3±4,6 сут после завершения курса приема АБП. Еще через 8–14 сут (10,2±5,7 сут) больного направляли в стационар, как правило, на фоне неэффективности симптоматической и патогенетической терапии. Тяжесть состояния в большинстве случаев была обусловлена выраженностью интоксикационного синдрома и дегидратации, а также декомпенсацией фоновой соматической патологии.

В ряде случаев появление первых симптомов КДИ вводило в заблуждение врачей, создавая впечатление негладкого течения основного заболевания, что в свою очередь приводило к ошибочному увеличению дозы глюкокортикостероидов (ГКС) или добавлению к терапии АБ, не обладающих антиклостридиальной активностью.

Диарея характеризовалась многократным (6–10 раз в сутки; среднее значение – 8,7±3,3) жидким стулом с примесью слизи у 285 (64,77%) человек, крови – у 138 (31,36%). В копрограмме большинства пациентов выявлены воспалительные изменения, грубые нарушения переваривания пищи. Длительность диареи составила 8,5±1,8 сут, при этом в группе пациентов пожилого возраста она была достоверно больше по сравнению с другими больными (11,4±3,1 и 8,3±1,7 сут соответственно; p=0,06).

У 430 (97,73%) пациентов при КДИ отмечено сочетание диарейного синдрома (жидкого стула с примесью слизи) с повышением температуры (высокой или пиретической лихорадкой). Следует отметить, что высокую или пиретическую лихорадку чаще регистрировали у молодых людей по сравнению с более возрастными группами пациентов (p=0,03). Характерно, что у пациентов с КДИ отсутствовали абдоминальные боли. Данный симптом имел место только у 48 (10,91%) человек и являлся предиктором формирования осложненного течения КДИ в виде токсического мегаколона или кишечной непроходимости.

Показатели гемограммы у пациентов при поступлении в стационар характеризовались значительным разнообразием. В большинстве случаев отмечено повышение общего уровня лейкоцитов (среднее значение – 14,3±2,9×109 клеток/л), более чем у 1/2 пациентов выявлены нейтрофилез, палочкоядерный сдвиг лейкоцитарной формулы, повышение скорости оседания эритроцитов. У 142 (32,27%) человек, преимущественно пожилого возраста, не регистрировали повышение общего уровня лейкоцитов.

Обращало на себя внимание частое выявление у пациентов гипопротеинемии в сыворотке крови (средний уровень общего белка – 55,2±8,8 г/л) при поступлении в стационар.

Отсутствие клинико-лабораторной положительной динамики при терапии метронидазолом в течение 3 сут отмечено у 102 (85,0%) человек. Соответственно, большинство пациентов получали ванкомицин.

Средняя длительность сохранения интоксикационного синдрома составила 6,2±2,3 сут, диареи – 8,7±1,9 сут. Выписку из стационара осуществляли в среднем на 14,9±2,7 сут с момента поступления. Летальный исход зарегистрирован у 43 (9,77%) пациентов преимущественно пожилого возраста с тяжелой сопутствующей патологией.

Эндоскопическая картина при КДИ наиболее часто характеризовалась фокальными язвенными дефектами, ограничивающимися у 134 (66,01%) человек прямой и сигмовидной ТК, а у 8 (3,94%) – нисходящей ТК. У 2 пациентов обнаружено тотальное поражение ТК.

У 21 (10,34%) пациента выявлена характерная макроскопическая картина ПМК при эндоскопическом исследовании: на протяжении дистальных отделов слизистой ТК обнаружены беловато-желтые псевдомембранозные бляшки. Еще у 40 пациентов диагноз ПМК установлен на основании патоморфологического исследования кишки постмортально (рис. 2). Диагноз ПМК установлен у 61 (13,86%) пациента.

 

Рис. 2. Патоморфологическая картина изменений на слизистой оболочке сигмовидной кишки при ПМК (из личной коллекции Т.В. Потаповой).

 

В клинической картине при ПМК отмечено сочетание диареи, интоксикационного синдрома и абдоминальных болей. Тяжесть клинического течения больных с ПМК отражена и в изменении лабораторных показателей, согласно которым выявлены выраженный лейкоцитоз (<35,0×109 кл/мкл), значительный палочкоядерный сдвиг лейкоцитарной формулы, повышение уровня С-реактивного белка и гипопротеинемия.

Проанализированы лекарственные средства, которые получали пациенты на этапе лечения, предшествующем развитию ААД. Риски развития ПМК при назначении АБП убывали в ряду: фторхинолоны, цефалоспорины, макролиды, пенициллины, нитрофураны и Левомицетин. Средняя длительность АБТ, предшествующей ПМК, составила 6,7±2,9 дня.

Наибольший риск формирования ПМК отмечен у пациентов, находившихся в предшествующий период в хирургических (у 17 [27,87%] человек) и реанимационных (у 13 [21,31%] человек) отделениях многопрофильных больниц. В профильных стационарах проходили лечение в связи с онкологическими заболеваниями 15 (24,59%) пациентов. У значимой доли пациентов с ПМК, в частности у 12 (19,67%) человек, заболеванию предшествовало проведение эрадикационной терапии (сочетания ингибиторов протонной помпы – ИПП – и 2 АБП) в амбулаторных условиях. У 4 (6,56%) пациентов к формированию ПМК привело назначение АБП для лечения острой респираторной вирусной инфекции.

Анализ других групп лекарственных препаратов показал, что к повышению относительного риска (ОР) формирования ПМК приводило также назначение ГКС (ОР 2,4 [1, 9; 2, 9]; p=0,013). Применение пробиотических препаратов, наоборот, приводило к снижению риска развития ПМК (рис. 3), однако статистически значимое снижение наблюдали только для 2 лекарственных средств. Наиболее значимый протективный эффект выявлен при применении Линекс® Форте (в форме капсул по 2×109 колониеобразующих единиц живых лиофилизированных молочнокислых бактерий) по 1 капсуле 1 раз в сутки в течение не менее 7 дней (ОР 0,5 [0, 3; 0, 7]; p=0,009). Применение Энтерол® также приводило к снижению ОР развития ПМК, однако уступало по эффективности Линекс® Форте (ОР 0,6 [0, 4; 0, 8]; p=0,013). Прием данных пробиотиков был более эффективен (ОР 0,5 [0, 3; 0, 7]; p=0,002), если их назначали одновременно или до приема первой дозы АБ.

 

Рис. 3. ОР формирования ПМК в зависимости от предшествующей КДИ терапии.

 

Особого внимания заслуживали пациенты с рецидивирующим течением КДИ и формированием ПМК. У 12 (19,67%) пациентов в анамнезе имели место эпизоды диареи на фоне приема АБ в течение предшествующих 6 мес. В качестве факторов, провоцирующих рецидив КДИ с развитием ПМК, можно выделить повторное назначение АБП широкого спектра – у 9 (75%) человек, а также суперинфекцию другими возбудителями кишечных инфекций – у 6 (50%).

Обсуждение

Хотя изучение КДИ является одной из наиболее динамично развивающихся областей инфектологии, выявить однозначные клинико-лабораторные предикторы тяжелых форм КДИ пока не удалось. Ряд результатов, полученных в ходе исследования, согласуется с актуальными представлениями о КДИ, в частности преобладание пациентов женского пола при КДИ также выявлено при проведении популяционного исследования в США, в котором доля женщин составила >63% [20].

Неожиданными стали результаты возрастного распределения больных. В исследуемой группе выявлены 2 наиболее представленные возрастные группы пациентов: молодые люди (в возрасте 18–30 лет) – 137 (31,14%) человек, лица пожилого возраста (в возрасте старше 60 лет) – 205 (46,59%). Общепринятой считается точка зрения, в соответствии с которой частота развития КДИ и ПМК значительно возрастает у лиц пожилого возраста. Частое выявление КДИ у людей в возрасте 18–30 лет может объясняться как широким применением ими АБП, так и ростом частоты фоновых соматических заболеваний, приводящих к необоснованному и нерациональному применению АБ [21].

Продемонстрировано, что риск формирования КДИ и ПМК повышается у пациентов старше 60 лет [12], на фоне приема ГКС [22], при наличии фоновых гастроэнтерологических заболеваний и беременности [23]. Выявлены значительные различия по частоте развития ААД в зависимости от группы АБП и длительности лечения [24]. Спорной остается роль эрадикационной терапии в формировании КДИ. Полученные в ходе исследования результаты свидетельствуют о высоком риске развития КДИ и ПМК у пациентов, получавших комбинированную антихеликобактерную терапию, что противоречит данным S. Kumar и соавт. (2020 г.), которые подобной связи не выявили [25]. В то же время, по данным A. Trifan и соавт. (2013 г.), сочетанное применение АБП и ИПП повышает частоту формирования ПМК в 1,7 раза по сравнению с монотерапией препаратами каждой из указанных групп [26].

Высокий риск формирования ПМК отмечен у пациентов, перенесших в прошлом один или несколько эпизодов ААД [11]. Широко обсуждается возможность рецидива инфекции С. difficile под воздействием различных факторов (помимо АБ), провоцирующих нарушения микробиоценоза кишечника. В частности, в предшествующих исследованиях показано, что вирусные кишечные инфекции могут вызывать нарушения микробиоценоза кишечника, сопоставимые с действием АБП [8, 27].

Не меньший интерес вызывает выявление клинико-лабораторных предикторов тяжелого течения и неблагоприятных исходов КДИ. По данным C. Abad и соавт. (2021 г.), к ним относят выявление у пациента высоковирулентного штамма NAP/027/BI, высокий уровень фекального кальпротектина (>2000 мкг/г), лихорадку >38,5°C, низкий уровень альбумина [5]. Заслуживает внимания работа А.Н. Жарикова и соавт. (2022 г.) [12], в которой к факторам риска развития ПМК отнесены непроходимость кишечника (45%), абдоминальные хирургические операции (41%), наличие назогастрального зонда и клизм (39%), пребывание в больнице больше 1 мес (78%), возраст более 60 лет (88%), наличие нескольких сопутствующих заболеваний (74%). Авторы отмечают, что формирование ПМК наблюдается при сочетании 5 и более прогностически неблагоприятных факторов. Значительный интерес вызывает поиск факторов, способствующих снижению риска КДИ. К ним, несомненно, можно отнести применение пробиотиков. Однако результаты, полученные в ходе данного исследования, свидетельствуют о значительных различиях между пробиотиками в отношении их способности снижать риск КДИ. К наиболее выраженному снижению ОР развития ПМК приводило назначение препарата Линекс® Форте, что согласуется с результатами метаанализа, опубликованного в 2023 г. коллективом авторов под руководством А.В. Горелова, показавших, что комбинация пробиотических штаммов LA-5 и BB-12, содержащихся в лекарственном препарате, приводила к более чем двукратному снижению шансов развития КДИ и снижению на 70% вероятности нежелательных явлений АБТ [28].

Заключение

В настоящее время ПМК характеризуется сочетанием диареи, интоксикации и абдоминальных болей. Формированию ПМК часто предшествуют курсы АБТ фторхинолонами и цефалоспоринами. Применение пробиотиков параллельно с курсом АБП приводит к снижению риска формирования ПМК. Другими факторами, способствующими развитию ПМК, являются проведение эрадикационной терапии при хеликобактерной инфекции, применение высоких доз ГКС, а также кишечная суперинфекция у пациентов с предшествующими эпизодами КДИ.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы в равной степени участвовали в подготовке публикации: разработка концепции статьи, получение и анализ фактических данных, написание и редактирование текста статьи, проверка и утверждение текста статьи.

Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

Источник финансирования. Авторы декларируют отсутствие внешнего финансирования для проведения исследования и публикации статьи.

Funding source. The authors declare that there is no external funding for the exploration and analysis work.

Соответствие принципам этики. Протокол исследования был одобрен локальным этическим комитетом при СПб ГБУЗ «КИБ им. С.П. Боткина» (протокол №13 от 05.03.2016). Одобрение и процедуру проведения протокола получали по принципам Хельсинкской декларации.

Compliance with the principles of ethics. The study was approved by the local ethics committee of Botkin Clinical Infectious Diseases Hospital (protocol №13 dated 05.03.2016). Approval and protocol procedure was obtained according to the principles of the Declaration of Helsinki.

Информированное согласие на публикацию. Пациенты подписали форму добровольного информированного согласия на публикацию медицинской информации.

Consent for publication. Written consent was obtained from the patients for publication of relevant medical information and all of accompanying images within the manuscript.

×

Об авторах

Константин Дмитриевич Ермоленко

ФГБУ «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней» ФМБА России; ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный университет»

Автор, ответственный за переписку.
Email: ermolenko.kd@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-1730-8576

д-р мед. наук, зав. Научно-исследовательским отд. кишечных инфекций; доц. каф. инфекционных болезней Медицинского института

Россия, Санкт-Петербург; Санкт-Петербург

Татьяна Владимировна Потапова

ФГБОУ ВО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России; СПб ГБУЗ «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина»

Email: ermolenko.kd@yandex.ru
ORCID iD: 0009-0008-8604-9345

канд. мед. наук, ассистент каф. инфекционных болезней; зав. отд-нием

Россия, Санкт-Петербург; Санкт-Петербург

Ксения Викторовна Силав

ФГБУ «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней» ФМБА России; СПб ГБУЗ «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина»

Email: ermolenko.kd@yandex.ru
ORCID iD: 0009-0008-0264-9504

аспирант Научно-исследовательского отд. кишечных инфекций; врач

Россия, Санкт-Петербург; Санкт-Петербург

Константин Валерьевич Жданов

ФГБУ «Детский научно-клинический центр инфекционных болезней» ФМБА России; ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный университет»

Email: ermolenko.kd@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-3679-1874

чл.-кор. РАН, д-р мед. наук, проф., дир.; зав. каф. инфекционных болезней Медицинского института

Россия, Санкт-Петербург; Санкт-Петербург

Дмитрий Анатольевич Лиознов

ФГБОУ ВО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России; СПб ГБУЗ «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина»

Email: ermolenko.kd@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-3643-7354

д-р мед. наук, проф., зав. каф. инфекционных болезней и эпидемиологии; дир.

Россия, Санкт-Петербург; Санкт-Петербург

Денис Александрович Гусев

СПб ГБУЗ «Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина»; ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр им. В.А. Алмазова» Минздрава России

Email: ermolenko.kd@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-9202-3231

д-р мед. наук, проф., глав. врач; зав. каф. инфекционных болезней

Россия, Санкт-Петербург; Санкт-Петербург

Список литературы

  1. GBD 2021 Antimicrobial Resistance Collaborators. Global burden of bacterial antimicrobial resistance 1990–2021: a systematic analysis with forecasts to 2050. Lancet. 2024;404(10459):1199-226. doi: 10.1016/S0140-6736(24)01867-1
  2. Жданов К.В., Захаренко С.М., Львов Н.И., Козлов К.В. Противодействие инфекциям в эпоху современных угроз. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2017;6(23):85-91 [Zhdanov KV, Zakharenko SM, Lvov NI, Kozlov KV. Counteracting infections in the age of current threats. Infectious Diseases: News, Opinions, Training. 2017;6(23):85-91 (in Russian)].
  3. Дворецкий Л.И., Яковлев С.В. Инфекционная патология в клинике внутренних болезней. Терапевтический архив. 2018;90(11):112-9 [Dvoretsky LI, Yakovlev SV. Infection in the clinic of internal diseases. Terapevticheskii Arkhiv (Ter. Arkh.). 2018;90(11):112-9 (in Russian)]. doi: 10.26442/terarkh20189011112-119
  4. Krutova M, Briksi A, Tkadlec J, et al. Evaluation of a Gastrointestinal Pathogen Panel Immunoassay in Stool Testing of Patients with Suspected Clostridioides (Clostridium) difficile Infection. J Clin Microbiol. 2019;57(10). doi: 10.1128/JCM.00710-19
  5. Abad CLR, Safdar N. A Review of Clostridioides difficile Infection and Antibiotic-Associated Diarrhea. Gastroenterol Clin North Am. 2021;50(2):323-40. doi: 10.1016/j.gtc.2021.02.010
  6. Захаренко С.М. Антибиотики и пробиотики в профилактике и терапии диареи путешественников. Инфекционные болезни. 2012;10(2):61-9 [Zakharenko SM. Antibiotiki i probiotiki v profilaktike i terapii diarei puteshestvennikov. Infektsionnye bolezni. 2012;10(2):61-9 (in Russian)].
  7. Гончар Н.В., Ермоленко К.Д., Климова О.И., и др. Бактериальные кишечные инфекции с синдромом гемоколита у детей: этиология, лабораторная диагностика (обзор). Медицина экстремальных ситуаций. 2019;21(1):92-104 [Gonchar NV, Ermolenko KD, Klimova OI, et al. Bacterial intestinal infections with hemocolitis syndrome in children: etiology, laboratory diagnosis (review). Medicine of Extreme Situations. 2019;21(1):92-104 (in Russian)].
  8. Ермоленко К.Д., Гончар Н.В., Ермоленко Е.И., Лобзин Ю.В. Нарушение микробиоценоза кишечника как фактор формирования постинфекционной патологии органов пищеварения у детей после вирусных кишечных инфекций. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2017;1(137):53-7 [Ermolenko KD, Gonchar NV, Ermolenko EI, Lobzin YuV. Violations of gut microbiota as a factor of functional pathology of the digestive system in children after a viral intestinal infections. Experimental and Clinical Gastroenterology. 2017;(1):53-7 (in Russian)].
  9. Парфенов А.И., Каграманова А.В., Хомерики С.Г., Кулаков Д.С. Современная концепция дифференциальной диагностики колитов: от Г.Ф. Ланга до наших дней. Терапевтический архив. 2023;95(12):1022-30 [Parfenov AI, Kagramanova AV, Khomeriki SG, Kulakov DS. Modern concept of differential diagnosis of colitis: from G.F. Lang to the present day. A review. Terapevticheskii Arkhiv (Ter. Arkh.). 2023;95(12):1022-30 (in Russian)]. doi: 10.26442/00403660.2023.12.202496
  10. Ярушина Я.Н., Колотова Г.Б., Руднов В.А., Багин В.А. Факторы риска диареи, ассоциированной с Clostridium difficile, у пациентов терапевтической клиники многопрофильного стационара. Терапевтический архив. 2019;91(11):20-5 [Yarushina YN, Kolotova GB, Rudnov VA, Bagin VA. Risk Factors for diarrhea associated with Clostridium difficile in patients at a clinical hospital. Terapevticheskii Arkhiv (Ter. Arkh.). 2019;91(11):20-5 (in Russian)]. doi: 10.26442/00403660.2019.11.000337
  11. Захарова И.Н., Бережная И.В., Сугян Н.Г. Антибиотик-ассоциированные диареи у детей: что нового? Медицинский Совет. 2017;(19):126-33 [Zakharova IN, Berezhnaya IV, Sugyan NG. Antibiotic associated diarheas in children: what’s new? Meditsinskiy sovet = Medical Council. 2017;(19):126-33 (in Russian)]. doi: 10.21518/2079-701X-2017-19-126-133
  12. Жариков А.Н., Алиев А.Р., Власов К.Е., и др. Вопросы патоморфологии и лечения тяжелых форм псевдомембранозного колита. Сибирское медицинское обозрение. 2022;(6):38-44 [Zharikov AN, Aliev AR, Vlasov KE, et al. Issues of pathomorphology and treatment of severe forms of pseudomembranous colitis. Siberian Medical Review. 2022;(6):38-44 (in Russian)]. doi: 10.20333/25000136-2022-6-38-44
  13. Плотникова Е.Ю., Захарова Ю.В. Место пробиотиков в профилактике и лечении антибиотик-ассоциированной диареи. Терапевтический архив. 2015;87(5):127-31 [Plotnikova EIu, Zakharova IuV. Place of probiotics in the prevention and treatment of antibiotic-associated diarrhea. Terapevticheskii Arkhiv (Ter. Arkh.). 2015;87(5):127-31 (in Russian)]. doi: 10.17116/terarkh2015875127-131
  14. Dong Q, Lin H, Allen MM, et al. Virulence and genomic diversity among clinical isolates of ST1 (BI/NAP1/027) Clostridioides difficile. Cell Rep. 2023;42(8):112861. doi: 10.1016/j.celrep.2023.112861
  15. Larcombe S, Williams GC, Amy J, et al. A genomic survey of Clostridioides difficile isolates from hospitalized patients in Melbourne, Australia. Microbiol Spectr. 2023;11(6):e0135223. doi: 10.1128/spectrum.01352-23
  16. Mi H, Bao R, Xiao Y, et al. Colonization of toxigenic Clostridium difficile among intensive care unit patients: a multi-centre cross-sectional study. Front Cell Infect Microbiol. 2020;10:12. doi: 10.3389/fcimb.2020.00012
  17. Bartlett JG. Clinical practice. Antibiotic-associated diarrhea. N Engl J Med. 2002;346(5):334-9. doi: 10.1056/NEJMcp011603
  18. Ивашкин В.Т., Маев И.В., Абдулганиева Д.И., и др. Практические рекомендации Научного сообщества по содействию клиническому изучению микробиома человека (НСОИМ) и Российской гастроэнтерологической ассоциации (РГА) по применению пробиотиков для лечения и профилактики заболеваний гастроэнтерологического профиля у взрослых. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2020;30(2):76-89 [Ivashkin VT, Maev IV, Abdulganieva DI, et al. Practical Recommendations of Scientific Society for the Study of Human Microbiome and Russian Gastroenterological Association (RGA) for Probiotics in Treatment and Prevention of Gastroenterological Diseases in Adults. Russian Journal of Gastroenterology, Hepatology, Coloproctology. 2020;30(2):76-89 (in Russian)]. doi: 10.22416/1382-4376-2020-30-2-76-89
  19. Захарова Н.В., Филь Т.С. Псевдомембранозный колит: патогенез, профилактика, лечение. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология. 2013;12:87-91 [Zakharova NV, Fil TS. Pseudomembranous colitis: pathogenesis, prevention, treatment. Experimental and Clinical Gastroenterology. 2013;12:87-91 (in Russian)].
  20. Natarajan M, Rogers MA, Bundy J, et al. Gender Differences in Non-Toxigenic Clostridium difficile Colonization and Risk of Subsequent C. difficile Infection. Clin Res Infect Dis. 2015;2(2):1017.
  21. Потапова Т.В., Ермоленко К.Д., Холин А.В., и др. Заболеваемость острыми кишечными инфекциями в Санкт-Петербурге на фоне пандемии COVID-19. Журнал инфектологии. 2022;14(3):37-44 [Potapova TV, Ermolenko KD, Kholin AV, et al. Incidence of acute intestinal infections in Saint Petersburg during COVID-19 pandemic. Journal Infectology. 2022;14(3):37-44 (in Russian)]. doi: 10.22625/2072-6732-2022-14-3-37-44
  22. Takedani Y, Nakamura T, Fukiwake N, et al. Clinical characteristics and factors related to antibiotic-associated diarrhea in elderly patients with pneumonia: a retrospective cohort study. BMC Geriatr. 2021;21(1):317. doi: 10.1186/s12877-021-02267-x
  23. Saha S, Pardi R, Theiler RN, et al. Effect of peripartum Clostridioides difficile infection on pregnancy and neonatal outcomes: an observational study. Therap Adv Gastroenterol. 2023;16:17562848231170479. doi: 10.1177/17562848231170479
  24. Kesavelu D, Jog P. Current understanding of antibiotic-associated dysbiosis and approaches for its management. Ther Adv Infect Dis. 2023;10:20499361231154443. doi: 10.1177/20499361231154443
  25. Kumar S, Metz DC, Kaplan DE, Goldberg DS. Treatment of Helicobacter pylori Is Not Associated With Future Clostridium difficile Infection. Am J Gastroenterol. 2020;115(5):716-22. doi: 10.14309/ajg.0000000000000626
  26. Trifan A, Girleanu I, Cojocariu C, et al. Pseudomembranous colitis associated with a triple therapy for Helicobacter pylori eradication. World J Gastroenterol. 2013;19(42):7476-9. doi: 10.3748/wjg.v19.i42.7476
  27. Потапова Т.В., Ермоленко К.Д., Лиознов Д.А. Псевдомембранозный колит: факторы риска, клиническая картина, лечение. Фарматека. 2018;2(355):64-8 [Potapova TV, Ermolenko KD, Lioznov DA. Pseudomembranous colitis: risk factors, clinical picture, treatment. Pharmateca. 2018;2(355):64-8 (in Russian)].
  28. Горелов А.В., Андреева И.В., Захаренко С.М., Синопальников А.И. Применение пробиотиков, содержащих комбинацию штаммов Lactobacillus acidophilus LA-5 и Bifidobacteriumanimalis subsp. lactis BB-12: метаанализ эффективности для профилактики антибиотик-ассоциированной диареи и в схемах эрадикационной терапии Helicobacter pylori. Терапия. 2023;9(10):74-82 [Gorelov AV, Andreeva IV, Zakharenko SM, Sinopalnikov AI. The use of probiotics containing a combination of Lactobacillus acidophilus LA-5 and Bifidobacterium animalis subsp. lactis BB-12 strains: Meta-analysis of efficacy in the prevention of antibiotic-associated diarrhea and in Helicobacter pylori eradication therapy. Therapy. 2023;9(10):74-82 (in Russian)]. doi: 10.18565/therapy.2023.10.74-82

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
Скачать
2. Рис. 1. Распределение пациентов с КДИ по полу и возрасту (n=440).

Скачать (95KB)
Метаданные
3. Рис. 2. Патоморфологическая картина изменений на слизистой оболочке сигмовидной кишки при ПМК (из личной коллекции Т.В. Потаповой).

Скачать (347KB)
Метаданные
4. Рис. 3. ОР формирования ПМК в зависимости от предшествующей КДИ терапии.

Скачать (101KB)
Метаданные

© ООО "Консилиум Медикум", 2024

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial-ShareAlike 4.0 International License.
 

Адрес издателя

  • 127055, г. Москва, Алабяна ул., 13, корп.1

Адрес редакции

  • 127055, г. Москва, Алабяна ул., 13, корп.1

По вопросам публикаций

  • editor@ter-arkhiv.ru

По вопросам рекламы

  • +7 (495) 098-03-59